Обладатель великой нелепости

«Почему так? – думал Алекс, глядя на своего лучшего друга. – Почему из нас двоих он всегда первый – в этом первый?»

В тот день он даже не мог допустить, что такое положение вещей будет сохраняться еще недолго. Пока через год шестнадцатилетний Гера не возвратится из своего первого в жизни самостоятельного путешествия, проведя короткие осенние каникулы в Риге у родственников отца.

Глава 6

Топ-топ…

3а порогом все возможно

В тот день, когда Герман возвращался из тест-пункта с результатом отрицательный, и до момента, когда он переступит Порог, оставалось примерно двенадцать часов – на полдороги домой его настигло внезапное озарение. Он не умрет.

В действительности Герман был очень далек от настоящей веры в свое бессмертие. Скорее, это напоминало вспышку бессознательной интуиции, когда нечто, спрятанное глубоко внутри, вдруг начинает вещать безапелляционным тоном. Такое случается, может быть, всего несколько раз за всю жизнь – и тот, кто слышит этот голос, не задумываясь, готов верить каждому слову.

Он не умрет – вот и все.

Уверенность исчезла так же мгновенно, как и возникла. Но Герман успел предпринять один шаг – побывал в больнице, чтобы выяснить имя и адрес врача, носившего очки генерала Пиночета.

Пара стандартных хитростей – и осуществить затею оказалось совсем не сложно.

Герман не отдавал себе отчет, зачем это делает. Но некто внутри, говоривший безапелляционным тоном, видимо, умел заглядывать в будущее.

Врача в пиночетовских очках звали Мирослав Маркевич.

* * *

Когда большое зеркало в ванной продемонстрировало Герману невероятно распухшее существо, покрытое наползающими друг на друга темными пятнами, – на его лице (на том, что недавно им было) расползлась широченная ухмылка.

Разглядывая ее, Герман уже знал, кому в скором времени предстоит испытать сполна всю магию этой очаровательной улыбки – двум Добрым Докторам. Но не из Сумрачной палаты.

А, во-первых, той крысе в затемненных очках и, во-вторых – проводившему злополучное переливание крови. Особенно ему.

Первый исполнял только роль компаса.

* * *

«Если собираешься выжить, то не должен допустить, чтобы кто-нибудь узнал о твоем существовании – о таком существовании».

Кому бы ни принадлежал этот голос, он был прав: Герман не мог допустить, чтобы о нем узнали. Это означало бы конец, и в его случае – конец был бы совсем не простым.

Отсюда вытекало следующее: он должен как можно быстрее научиться управлять своим практически бесчувственным телом.

В обычной жизни покинуть квартиру, выйти из дома – казалось простым и естественным делом. Теперь же это было невозможно и даже опасно; теперь это была уже не только квартира – жилье под крышей, которую он делит еще с пятью-шестью сотнями людей. Здесь находилось его Убежище, за пределами которого с ним могло произойти все, что угодно.