Обладатель великой нелепости

– УРО-О-ОД!!! – Лиза стала хохотать, катаясь по полу коридора. Она вдруг схватила Германа рукой за сучковатый предмет, некогда бывший его пенисом.

– А это ЧТО?! Разве это похоже на то, что я думала?! Это… – она буквально захлебывалась собственным хохотом.

Герман на шаг отступил от Лизы, извивающейся, будто в припадке. И со всей силы ударил кулаком по искривленному в издевательском хохоте рту. Женщина отлетела к стене, гулко хлопнувшись об нее затылком. Смех оборвался, но она все еще продолжала всхлипывать, глядя на Германа и пуская окровавленным ртом с выбитыми зубами красную пузырящуюся пену.

– Урод… – прошептала она, оскалившись в безобразной ухмылке; к распухшим губам прилипли мелкие осколки зубов, изуродованные десны казались глубокими озерцами, наполненными вязкой черной жижей.

Герман ударил ее снова, уже ногой – голова Лизы откинулась назад, впечатавшись затылком в стену со звуком ломающейся корки берегового льда, и завалилась на плечо с навечно застывшей гримасой брезгливости. По стене медленно стекали вниз ошметки ее мозгов, будто компания слизней, совершающих неторопливое путешествие.

Он снова перевел взгляд на мертвое лицо.

«А ведь ты убил ее! Ты ее прикончил!..» – прокомментировал один из завсегдатаев в его голове; в голосе звучало даже нечто похожее на восторг.

Ярость, охватившая Германа, оставалась еще сильна, но уже отступала, как морская вода во время отлива, оставляя на голом берегу жухлые водоросли сомнений и суетливо ползающих крабов вернувшихся страхов. Лиза продолжала смотреть ему в глаза с застывшей ухмылкой.

«Не сомневайся, Герман, ты поступил правильно – она сама нарвалась на неприятности, она не оставила тебе другого выбора…» – произнес кто-то голосом, который был похож на его собственный, однако в нем присутствовала… какая-то новизна?

«Герман!.. – а этого он узнал сразу – старина Независимый Эксперт, всегда говорящий то, что в конкретную минуту желаешь услышать меньше всего. – Неужели ты не видишь, что превращаешься в чудовище? Ведь ты мог хотя бы попытаться с ней поговорить. Да, она повела себя… Но знаешь, что самое худшее? В том, что ты заранее все решил, еще до того, как открыть дверь. Ты собирался именно так решить эту проблему. Признайся, ты хотел убить ее, разве нет?»

«Ты можешь распинаться, сколько тебе угодно, дружище, – мысленно ответил Эксперту Герман, – но на этот счет у меня свое мнение». Он рассматривал, как указательный палец Лизы скребет длинным наманикюренным ногтем по полу рядом с его ногой.

Да, у него имелось на этот счет совершенно иное мнение, о котором, как это ни странно, у Независимого Эксперта не было ни малейшего представления.

Еще до того, как Лиза с животным воем успела вцепиться кровавыми останками передних зубов в его лодыжку – Герман окончательно убедился, что все случившееся – просто сон.

* * *

В то же мгновение все исчезло – коридор его квартиры, мертвая Лиза, кромсающая плоть его ноги – вместо этого возникла пустая темнота (впрочем, не совсем пустая, казалось, что-то шевелится в этой темноте), и Герман понял, что теперь просто лежит с закрытыми глазами.

Ну, что скажешь теперь, всезнайка?

«Да, все это оказалось сном, но… – не взирая на промашку, по тону Независимого Эксперта нельзя было сказать, что тот готов капитулировать. – Суть в том, что если бы дело коснулось реальных событий… Сон только смоделировал на безопасном полигоне ситуацию, которая могла бы произойти. Ты обязан признать, что ОН коснулся уже не только твоего тела, Герман, еще немного, и это будешь уже не ты».

«Как бы там ни было, но все произошло в этом чертовом сне! – раздражаясь, мысленно огрызнулся Герман. – Поэтому нет никакого повода подымать панику».

«Отлично! Как же ты поступишь, если сейчас за твоей дверью появится настоящая Лиза и потребует впустить ее, а не то она подымет шум? Может быть… снова убьешь ее?»

«Возможно», – ухмыльнулся Герман, не открывая глаз. И быстро начал погружаться в сон.

Последнее, что он с удивленным злорадством отметил, прежде чем окончательно уснул, было: каким образом сон провел не только его, но даже Эксперта, и как вышло, что он сумел обо всем догадаться раньше этого умника?