Русская готика

Он всего лишь делает свою работу.

Виктор услышал, как чьи-то сапоги ступают по лужам, образовавшимся на стройплощадке, и выглянул из своего укрытия. Отсюда был виден силуэт человека, одетого в брезентовую куртку с капюшоном. Он стоял напротив дома и светил фонариком. Луч скользил по стройматериалам, уложенным перед фасадом. Человек как будто что-то искал. В его руке Виктор заметил молоток на деревянной ручке.

Это сторож… Олег. Как странно. Неужели он до сих пор прикидывается, что выполняет взятые на себя обязательства? Тут нет логики…

Стоп, а почему Виктор решил, что сторож пришел сюда на обход? Ясно ведь, что цели у него другие. И послан он сюда вовсе не для того, чтобы охранять чужую собственность.

Виктор взял в руку монтировку, которой решил вооружиться на всякий случай, и стал ждать. От этого ненормального в куртке можно ждать чего угодно. Вероятно, Олег ищет его – по заданию Натальи или по собственной инициативе.

Вот так положение… Виктору теперь надо будет не только следить за заговорщиками, но и спасать свою жизнь. Эти люди опасны. Он нутром чуял, что встреча с ними для него может окончиться плохо.

«Убирайся вон, здесь все мое, – подумал Виктор, глядя на Олега. – Убирайся, иначе будет плохо!» Но Олег не уходил. Он постоял минуты две на том же самом месте, потом повернулся и пошел быстрым шагом вдоль дома. Виктор отошел вглубь зарослей на противоположной стороне площадки и забрался обратно в машину. Здесь он будет ждать. Хотя порядком холодно, и наступающее утро приносит еще больше прохлады, Виктор останется тут еще на час-полтора. А потом… Барышев уставился в темноту перед лобовым стеклом джипа, загнанного в кустарник у восточной стороны особняка, и не мог найти ни одной здравой мысли.

Виктор периодически проваливался в неглубокий сон, созерцая мрачные абсурдные видения, и просыпаясь, чувствовал, что его охватывают сильные, обжигающе холодные руки. Несколько раз он выходил и обследовал дом, не обращая внимания на ливень. Кажется, все было нормально. Возвращаясь в джип, Виктор вновь засыпал. Граница между его сознательными мыслями и действиями и короткими снами стерлась настолько, что он стал думать, что Олег ему приснился.

Открыв глаза, Виктор, однако, снова увидел его. В который раз за ночь приходил сторож? Сказать было трудно – Барышев не помнил.

С молотком в руке Олег подошел к парадному входу и посветил фонариком внутрь.

– Убирайся, – прошептал Виктор. – Что тебе надо?! Находиться в доме ты не имеешь права… Он мой.

Олег выключил фонарик и исчез в темноте.

15. Кости

Однажды Олегу приснилось, что отец стоит рядом с его кроватью, и лицо у него почерневшее, словно обугленная картошка из костра. Олег никак не мог избавиться от давящего чувства, что задыхается. Страх рвался наружу. Олег лежал на спине, одеяло сползло на пол, а по шее и груди стекал пот. Отец не уходил.

– Что тебе нужно? – спросил мальчик. Он не мог понять, решил отец напугать его, или это происходит по-настоящему? Но ведь у людей не бывает таких лиц, если они не обгорели, если не… умерли… В свои шесть лет Олег это понимал.

мама, убери его от меня, пожалуйста, убери, я не могу на это смотреть…

Олег произносил это одними губами, без звука. Образ отца с обгорелым почерневшим лицом не желал пропадать. Мальчик вынужден был смотреть на него, понимая, что помощи ждать неоткуда. Мама спит и не слышит, а даже если Олег сумеет закричать, она подумает, что он специально действует ей на нервы.

– Что тебе нужно? – снова спрашивает мальчик, и тогда отец поднимает руки. Он хочет, чтобы сын увидел это. Те самые руки, где под ногтями запеклась кровь убитых животных.

Руки тоже были черными. Кажется, от них еще шел дымок, тонкими извилистыми струйками.

Олег кричал, но этот крик существовал только в его мозгу. Он бился о какую-то невидимую преграду, пока она не начала давать трещины. Олег кричал, пока эта преграда не развалилась на множество осколков. Тогда он впервые увидел их.