Олег отвернулся, открыл холодильник, чтобы достать банку тушенки. В этот же миг он услышал шаги. Наталья вышла из кухни, пересекла коридорчик и оказалась в сенях. Олег выглянул из кухонного окна. Наталья шла через двор.
Дрожа, он сел на табурет и закрыл руками лицо.
12. Особняк (2)
– Пап, привет, как поживаешь?
Звонок дочери отвлек Виктор от работы, но он все-таки ответил.
– У меня нормально. Дела… – сказал Барышев. Внутри его головы словно поселился рой жалящих пчел. Их настойчивые укусы призывали к чему-то, но он не имел понятия, что им понадобилось. Пчелы гудели, заглушая многие звуки в окружающем мире. Барышев откинулся на спинку мягкого кресла в своем кабинете и поглядел в окно, на запруженную транспортом улицу. Сколько раз он уже видел эту картину? Потоки машин. Безразличный ветер и дождь. Фигурки прохожих, маленькие, хрупкие. Только протяни руку и сожми их, чтобы пошла кровь и вылезли внутренности.
– Слушай, я хочу к маме съездить. Проведать, как там она. Ну и отдохнуть малость.
– У тебя что, нет занятий?
– Нет, два дня свободных, – сказала Лида.
Пчелиное жужжание перешло в злобный гул. Виктор помассировал глазные яблоки и отвернулся от окна, уставясь на дверь. По лбу бежали блестящие струйки пота.
– Не думаю, что можно, – сказал Виктор.
– Как это?
«Она считает, что мое разрешение только формальность? Ошибаешься, деточка!»
– Мама занята, у нее сейчас масса дел. Масса! Важных дел!
– Я не буду ее отвлекать, просто поговорю и…
– Нет, – сказал Виктор, улыбнувшись.
– Пап!..
– Ты не знаешь, что постороннее присутствие там нежелательно!? Работа только-только началась. Все еще… очень зыбко… – прибавил он почти что шепотом, будто доверяя тайну.
– Ничего не понимаю, – произнесла дочь.
Виктор вспомнил, что она застала его ночью сидящим в темноте на кухне… и испугалась. Она и должна,