Коллекция

— Нет.

— Но… бабка Вера тебя узнала, не так ли? Поэтому она тебя боялась, — Кира принялась катать полупустой бокал между ладонями. — Почему ты ее просто не убил? Когда ты хотя бы слегка начал понимать, что к чему, почему ты не убил ее?!

И снова молчание — тяжелое и теперь даже в чем-то зловещее. Потом Князев обернулся и прислонился спиной к подоконнику, глядя на Киру со странным выражением.

— Я не могу убить человека, пока не буду твердо уверен, что убиваю именно того, кого надо. Ее ведь не было здесь. Ни разу.

— Но ты же знал, что это ее вина.

— Это не столько знание, сколько инстинкт. Она ничего не делала сама. Она просто позволяла кому-то. Но что и кому, я не знаю до сих пор. Не успел узнать. И теперь… может оно и к лучшему. Вот, — он развел руками, давая понять, что сказать ему больше нечего, и Кира тотчас же обратила этот жест в ничто резким возгласом.

— Это не все!

— А что еще тебе надо? — спросил Вадим с легкой прохладцей.

— Ты боишься этой квартиры. И не только потому, что исчезла твоя семья. Ты что-то видел?

Его глаза сузились, потом он взглянул на нее внимательно и жестко, сразу же став каким-то далеким и сосредоточенным.

— Почему ты об этом спрашиваешь? Что натолкнуло тебя на такой вопрос?

— Ответь мне.

— Да видел, — глухо произнес он. — И до сих пор не знаю, видел ли на самом деле. Когда я пришел, света не было. Пробки часто вышибало ни с того, ни с сего, и Люда уже пожаловалась Ларионовой — она как раз заходила в то утро… Я зажег свечу, которая висела на стене, и взял шест, чтобы включить свет… и в этот момент… я увидел нечто… не знаю, что это было… Я включил свет, и оно исчезло.

— Ты видел тени людей, которых там не было?

Вадим резко оттолкнулся от подоконника и подошел к ней. Снова сел на кровать и, не глядя на Киру, негромко спросил:

— Значит, это правда?

— Я видела их много раз, — она дернула губами, зачем-то силясь улыбнуться. — Оказывается, я не сумасшедшая… Я могу тебе многое рассказать про них, я могу даже показать их тебе, в них нет ничего опасного, уверяю тебя… и, может быть, по ним ты сможешь что-нибудь узнать, понять…

— Нет! — вырвалось у него. — Никогда!

— Ты прожил здесь так долго, чтобы что-то узнать, а теперь отказываешься? Ну… — Кира пожала плечами, — в любом случае, теперь мне многое понятно. И то, почему ты меня сторонился, и то, почему ты все же перестал это делать. Тебе был нужен дверной глазок, верно, Вадим? Ты рассчитывал что-то узнать с моей помощью? Ну так я могу многое тебе рассказать…

— Нет, не надо, — он лег на кровать и закинул руки за голову, глядя в потолок. — Я больше ничего не хочу узнавать… но… ты и понятия не имеешь, о чем рассуждаешь.