– Вы чувствуете себя так, будто вы были там раньше?
Она поколебалась.
– Да.
Он настроил мерцающий огонек звука.
– Бывает, нам удается проследить, как воспоминания проходят через гены. Иногда мы выходим за пределы времени. А порой связываемся с духовным миром. Важно чувствовать себя свободно. Расслабиться. Наслаждаться. Если есть что-либо неудобное или угрожающее, то вы должны рассказать мне.
– Почему?
Гипнотизер нажал на кнопку. Раздался щелчок и громкое завывание. Его и ее голоса повторились: «…или угрожающее, то вы должны рассказать мне». – «Почему?» Он нажал на другую кнопку, и Чарли услышала шуршание перематывающейся ленты, а потом другой щелчок. Он наклонился, чтобы осмотреть магнитофон.
– Потому что вы заново должны пережить все, что происходит. Это должно ощущаться как реальное. Боль должна ощущаться как реальная. Опасность должна ощущаться как реальная. Это должно быть реальным. – Он встал. – Ну, как вам там, удобно? Руки тоже пристройте поудобнее.
Чарли покрутилась, а гипнотизер осторожно накрыл ее одеялом.
– Я буду помещать вас в разные состояния сознания. Вы не будете спать, но это будет походить на сон. После сеанса вы почувствуете себя как после приятного воскресного ланча: ленивой и расслабленной.
Он впервые позволил слабый намек на улыбку и от этого стал симпатичнее. Чарли совсем успокоилась. Тяжелой походкой он прошел к двери и повернул на стене диск. Верхний свет погас, и зажегся тусклый красный свет. Гипнотизер кашлянул и уселся в кресло рядом с Чарли. В отдалении простучал поезд, и Джиббон замер, как бы ожидая, пока пройдет состав, а потом наклонился к ней:
– Скажите мне, как вас зовут.
– Чарли.
– Я хочу, чтобы вы смотрели на микрофон. Сосредоточьтесь на нем. Выбросьте из сознания все, кроме микрофона, Чарли.
Она долго смотрела на него, ожидая, пока гипнотизер заговорит, пока что-то произойдет. Молчание продолжалось. Микрофон сделался расплывчатым, разделился надвое, снова стал одним. Интересно, подумала Чарли, сколько времени она смотрит на него. Минуту? Две минуты? Пять? Еще один поезд простучал мимо.
– Бархат, Чарли. Я хочу, чтобы вы думали о бархате, мягкий бархат вокруг. Вы находитесь в палатке из бархата. Ваши глаза тяжелеют. Все вокруг мягкое, Чарли. – Его голос был монотонным. – Вы в безопасности.
Она пыталась представить, что находится в бархатном коконе.
– Сколько вам лет, Чарли?
Банальность вопроса удивила ее. Она мельком взглянула на него, но, увидев, что он неодобрительно нахмурился, снова посмотрела на микрофон.
– Тридцать шесть.