— Путь в Лондон?
Спаркс утвердительно кивнул.
Дойл выглянул в окно. В тусклом лунном свете торфяники, тянувшиеся вдоль путей, выглядели абсолютно безжизненными. Снежное покрывало казалось саваном, наброшенным на мертвую землю.
— Пойду отдохну, — сказал Спаркс, выбираясь из кабины.
Дойл подбрасывал уголь в топку, не решаясь заговорить с Ларри.
— Вы никогда не слышали, как он пел? — неожиданно спросил Ларри.
— Нет, к сожалению.
— Барри пел словно ангелочек. Голос у него был что надо… Он велел мне уходить, — помолчав, продолжил Ларри.
— О чем вы, Ларри?
— Он выманил их из руин, как и хотел, и целая толпа этих тварей кинулась за нами. Барри уложил добрую половину на месте, но оставалось еще много. Они нас здорово прижучили. Да, сэр, намертво. Тут Барри и говорит мне: «Беги!» А я говорю: «Ни за что». А он стоит на своем и говорит: «Должен же кто-то управлять паровозом; я, говорит, старший, и ты должен меня слушаться». Ну я и сделал, как он сказал…
— Значит, Барри был старше?
— Да, на три минуты. Он продолжал отстреливаться, а я давай деру вниз по склону… — Ларри смахнул рукавом набежавшие слезы. — Ну и показал он этим тварям… Верно, сэр?
Дойл кивнул.
— Мы с ним иногда болтали об этом, ну, там, кто первый умрет и все такое. И Барри всегда говорил, что он умрет первым. И знаете, сэр, он совсем не боялся этого. Совсем. Мистер Спаркс нам много чего рассказывал об этом, и Барри думал, что, может, смерть — это просто начало чего-нибудь другого… Как вы думаете, док?
Ларри первый раз за все это время взглянул на Дойла.
— Думаю, что да. Вполне возможно, что это начало чего-то другого, — ответил Дойл.
Ларри с торжественным видом кивнул.
— Мистер Джек сказал, что вы убили того типа, который сотворил это с Барри.
— Да.
— Тогда, сэр, я ваш должник до скончания дней.