В просторном, обшитом деревянными панелями кабинете директора Нью-Йоркского музея естественной истории Фредерика Уотсона Коллопи царило молчание. На встрече присутствовали: юрисконсульт музея Берил Дарлинг, глава пиар-отдела Джозефин Рокко и хранитель отдела астрономии Хьюго Мензис, – все, кто входил в короткий список доверенных лиц Коллопи. Расположившись за столом, они не сводили с босса глаз, ожидая, что он скажет.
Наконец Коллопи положил руку на обитую кожей столешницу и обвел присутствующих хмурым взглядом.
– Никогда за всю свою долгую историю, – начал он, – музей не сталкивался с кризисом такого масштаба. Никогда. – Он сделал паузу, давая присутствующим возможность осознать серьезность сказанного.
Его аудитория продолжала хранить молчание. Никто не шелохнулся.
– За очень короткое время мы пережили несколько серьезных ударов, любой из которых способен нанести невосполнимый ущерб такому учреждению, как наше. Кража и уничтожение коллекции алмазов. Убийство Теодора де Мео. Необъяснимая агрессия в отношении доктора Келли и последующая гибель виновника нападения – весьма заслуженного ученого, сотрудника Британского музея доктора Эдриана Уичерли, застреленного безответственным охранником… – Он помолчал. – Через четыре дня состоится одно из величайших событий в истории музея – открытие выставки, которая должна заставить общественность забыть о краже коллекции алмазов. И я хочу спросить вас: как мы собираемся поступить? Намерены ли мы отложить открытие? Может, нам стоит провести пресс-конференцию? Сегодня утром позвонили двадцать попечителей музея, и каждый из них имеет собственные соображения на этот счет. А через десять минут у меня назначена встреча с капитаном полиции Хейворд, которая, без сомнения, потребует отложить открытие выставки. Таким образом, нам четверым предстоит сейчас выработать план действий, которого мы и будем придерживаться в дальнейшем. – Он положил руки на стол. – Берил, у вас есть какие-нибудь соображения? – Коллопи знал, что Берил Дарлинг, главный юрисконсульт музея, выскажется с присущей ей чудовищной откровенностью.
Дарлинг подалась вперед с карандашом в руках.
– Первое, что бы я сделала, Фредерик, – это немедленно разоружила всех охранников в этом здании.
– Это уже сделано.
Дарлинг удовлетворенно кивнула.
– Далее, вместо проведения пресс-конференции, которая может выйти из-под контроля, я бы сделала официальное заявление.
– Какого содержания?
– Мы честно расскажем о случившемся, после чего признаем свою вину и выразим искренние соболезнования семьям жертв – де Мео, Липпера и Уичерли…
– Простите, но разве Липпер и Уичерли жертвы?
– Выражение соболезнования будет выдержано в строго нейтральных тонах. Музей не собирается бросать камни в кого бы то ни было. Установкой фактов пусть занимается полиция.
Ответом на эти слова было ледяное молчание.
– А что вы думаете насчет открытия? – спросил Коллопи.
– Отмените его. Закройте музей на пару дней. И сделайте так, чтобы никто из сотрудников – подчеркиваю, никто – не общался с прессой.
Коллопи с минуту молчал, потом обратился к Джозефин Рокко, начальнику отдела по связям с общественностью:
– Что скажете?
– Я полностью согласна с мисс Дарлинг. Мы должны продемонстрировать публике, что относимся к произошедшему со всей серьезностью.
ebooksa