А затем пришло время Ивана Четвертого. Он с детства отличался необузданным характером и склонностью к злу и насилию. И в то же время Иван обладал острым умом и прекрасной памятью. В молодости он много времени проводил в подземной библиотеке Успенского собора. Иван прочитал все переводы древних византийских книг. Особенное впечатление на юного князя произвела книга Светония «Жизнеописание двенадцати цезарей». И вот однажды, совершенно неожиданно для бояр, Иван заявил, что не желает больше быть великим князем, а хочет зваться цезарем, то есть царем! Вот вам еще одно влияние византийских книг на судьбы России.
Антон ощутил непонятное волнение.
– А если «Жизнеописание двенадцати цезарей» и есть та, таинственная и великая книга, дарящее могущество? – тихо спросил он.
Тимофей Иванович даже присвистнул от удовольствия.
– Молодец, парень! Я тоже так думаю. Но с другой стороны – что же могло быть такого необыкновенного в книге Светония? В библиотеках Западной Европе в те времена находились десятки копий «Жизнеописания двенадцати цезарей». Разумеется, эта книга имелась и в Ватикане. Зачем же папе Римскому мог понадобиться именно тот экземпляр, что некогда принадлежал Софье Палеолог? Не понятно.
– Тимофей Иванович, а когда же исчезла библиотека Ивана Грозного? – с интересом спросила Даша.
– Это еще одна, едва ли не главная загадка. По некоторым данным, библиотека сгорела во время страшного пожара 1571 года, уничтожившем всю Москву. Сгорели даже вещи, находившие в подвалах церквей. Но лично я думаю, что библиотеку тогда просто частично засыпало землей. По-настоящему ее стали искать только спустя сто лет, по повелению царя Петра 1. Он не жалел не денег, ни людей на поиски библиотеки, которую он почему-то называл «подземными сокровищами». Кстати, есть сведения, что особенно Петр жаждал увидеть книгу Светония «Жизнеописание двенадцати цезарей»! Однако раскопки в Кремле результата не принесли.
И вот в декабре 1724 года в Петербург приехал пономарь Конон Осипов и подал в канцелярию царя доношение, в котором писал: «Есть в Москве под Кремлем-городом тайник, и в том тайнике есть две палаты, до сводов заставленных сундуками. А у тех палат двери железные, замки превеликие, печати на них свинцовые. В каждой палате по одному окошку, а внизу решетки без затворов. Те палаты до половины засыпаны землею…»
Трофим Иванович вдруг насторожился. Он поднялся с сидения и посмотрел в сторону туннеля.
– Вы ничего не слышали, ребятки? – спросил он.
Антон и Даша покачали головами.
– Кажется, из туннеля донеслись выстрелы и крики.
– Может, это Крест и его банда? – предположил Антон.
– Хм-м… Конечно, так просто хантеры от нас не отстанут. Но почему они стреляли? Кто их мог так напугать? Странно…
– А если хантеры столкнулись со слугами Иругана? – робко предположила Даша.
– Ты опять о своем, девонька! – недовольно махнул рукой старик. – Нет в подземелье ни Иругана, ни его мохнатых слуг. Итак, закончу свой рассказ.
Прошло двести лет, а тайна библиотеки Ивана Грозного так и осталась нераскрытой. И вот в начале двадцатого века этой проблемой увлекся мой дядя, Игнатий Яковлевич Стеллецкий. Удивительный был человек, скажу я вам! Настоящий фанатик науки, готовый отдать всю жизнь ради достижения своей цели.
Сейчас нет времени рассказывать про долгие раскопки Игнатия Стеллецкого в Кремле, для этого не хватит и дня. Важно другое – к концу жизни мой дядя понял, что одна из книг библиотеки византийских императоров сыграла важную роль в истории России! И он считал, что этой книгой может быть «Жизнеописание двенадцати цезарей». Или вернее, другая, куда более древняя книга, поверх которой был написан текст Светония.
– Как это – поверх? – оторопел Антон.
– Понимаете ли, ребятки, в древности книги писались на пергамене, выделывавшемся из кожи теленка. Пергамен был очень дорог, и потому старые тексты часто стирали с пергамена губкой, и потом поверх его писали новый текст. Так исчезли масса бесценных для историков сведений! Но самые древние чернила, которым не одна тысяча лет, обладали большой стойкостью и глубоко въедались в пергамен. Под действием воздуха или специальных химических веществ, древние буквы могли вновь ожить!