Скрипка

– Бразилия… – Я подняла на него взгляд. – В Рио, в Бразилии, ну да, именно так написала Сьюзен в своем письме. Лили стала…

– Музыкантом в Бразилии – именно тем, кем ты всегда стремилась быть, музыкантом, помнишь? Лили реинкарнировала в Бразилии.

– Я же сказала, что выбросила письмо. Я никогда не видела Бразилию. Почему ты хочешь, чтобы я ее видела?

– Не хочу! – сказал он.

– Нет, хочешь.

– Неправда.

– Тогда почему я ее вижу? Почему ты будишь меня, стоит мне увидеть воду и пляж? Зачем они мне снились? Почему я только что их видела? Я ведь не вспомнила слова Сьюзен. Я не знала, что такое «фернамбук». Я никогда не бывала…

– Ты снова лжешь, но в том нет твоей вины, – сказал он. – Ты на самом деле ничего не знаешь. В твоей памяти есть несколько милосердных разрывов или мест, где нить слишком тонкая. Святой Себастьян – покровитель Бразилии.

Он взглянул на итальянский шедевр Карла – изображение святого Себастьяна, висевшее над камином.

– Помнишь, Карл хотел поехать завершить свою работу над святым Себастьяном, собрать его португальские изображения, которые, как он знал, там есть, а ты сказала, что предпочла бы никуда не уезжать.

Я ничего не ответила – так мне было больно. Я действительно так сказала Карлу и разочаровала его. А позже он так и не смог найти силы, чтобы совершить поездку.

– Естественно, ты винишь себя, – вновь заговорил скрипач. – Ты не хотела ехать потому, что именно это место Сьюзен упомянула в своем письме.

– Не помню.

– Помнишь, конечно, – иначе я бы не знал об этом.

– У меня нет никаких ассоциаций с морскими волнами и пляжем Бразилии. Тебе придется отыскать какую-нибудь особую деталь. Или отрешиться самому от этой картины, раз ты не хочешь, чтобы я ее видела, а это может означать только, что…

– Прекрати свой глупый анализ.

Я отпрянула. Боль на секунду победила. Я не могла вымолвить ни слова. Карл действительно хотел отправиться в Рио, и много раз в юности я тоже хотела уехать – к югу от Бразилии, в Боливию, Чили и Перу, в далекие и таинственные страны. Сьюзен писала в своем послании, что Лили возродилась в Рио… да-да, была там еще какая-то подробность, какая-то деталь…

– Девочки, – напомнил он.

Я вспомнила. В нашем доме в Беркли, в квартире над Сьюзен, жила красивая бразильянка с двумя дочерьми; уезжая, они сказали: «Лили, мы никогда тебя не забудем». Университетская семья из Бразилии. Там их было несколько. Я отправилась в банк, наменяла серебряных долларов и дала по пять монет красивым девочкам с гортанной речью… ну да, именно с этим акцентом говорили девушки во сне! Я посмотрела на него. Язык, на котором говорили в мраморном дворце, – португальский.

Он в ярости вскочил, потянув за собою скрипку.