— Мне что теперь — и двигаться нельзя?! — раздраженно спросил Савицкий, и пес нарочито медленно зевнул, показав набор великолепных острейших клыков, после чего перевернулся на бок и снова закрыл глаза. В этот момент сотовый запиликал, и Гай, недовольно поморщившись, отодвинулся подальше. Роман схватил трубку и спросил:
— Ну что?
— Нет, это ты мне скажи, что? — потребовал Нечаев, и теперь в его голосе была странная безжизненность, и слова он выговаривал как-то медленно. — Что происходит? Как мы и думали?! Ты узнал что-нибудь у Горчаковой?
Роман снова закурил и объяснил Валерию, что происходит, стараясь в минимум слов вложить максимум информации, что удавалось непросто, ибо информации было слишком много. Тот слушал, не перебивая, а под конец рассказа ошарашено сказал:
— Иди ты!..
— Нет уж! — мрачно ответил Роман. — Находился уже, спасибо. Соображения есть?
— Соображения!.. То есть, ты хочешь сказать, что все это происходит потому, что девчонка дописала книжку этого психа?
— Не только дописала, но и переписала.
— Так этот парень… призрак книжки, что ли? Не сам Лозинский?
— Я не знаю. Думаю, это все вместе.
— И Ритка тоже там? Предпоследняя?
— Да.
— Ну, бабы!.. — Роман снова отодвинул трубку от уха, рассеянно мурлыча себе под нос какой-то незатейливый мотивчик, и вернул телефон на место, как только из него начала доноситься хотя бы относительно литературная речь.
— Может, по существу что-нибудь скажешь? Или думаешь, что удастся разделаться с этой тварью, страшно обругав ее со всех сторон?!
— Погоди, так книгу-то ты прочитал? — жадно спросил Нечаев.
— Я ж тебе сказал — нет еще. Технические проблемы. Как прочту — сразу позво…
— Так ты у нее, не так ли? Слушай, а Майи там нет случайно?
— Нет — и слава богу! Еще ее мне здесь не хватало!
— Если вдруг появится — сразу позвони мне — ясно?!
— Ладно… Слушай, ты ведь говорил, что нашел всех людей из списка, да? Их охраняют — хоть кого-нибудь? Что-нибудь вообще происходит?