— О нет, нет, нет, нет, нет… — бормотал кто-то.
Чарлз Хэлоуэй дернул Вилла за руку.
Вилл перестал твердить: «О нет, нет, нет».
Как и отец, он мысленно представил себе шествие с мертвым телом, рассыпанную костную муку, удобренные кочки…
Сейчас перед ними был только пустой стул, последние чешуйки слюды, радужные пятнышки какой-то странной грязи на ремнях. А уродцы, которые тащили этот причудливый хлам, разбежались, укрываясь в тени.
«Это от нас они убежали, — подумал Вилл, — но что-то заставило их бросить носилки!»
Нет, не что-то. Кто-то.
Вилл прищурился.
Карусель — заброшенная, пустая, — знай крутилась вперед сквозь свое особое время.
Но кто это стоит одиноко между опрокинутым стулом и каруселью — уродец? Нет…
— Джим!
Отец стукнул Вилла по локтю; Вилл замолчал.
«Джим», — подумал он.
Но где же теперь мистер Мрак?
Где-то. Ведь это он запустил карусель, верно? Точно, он. Чтобы завлечь их, завлечь Джима и… что еще? Сейчас некогда размышлять об этом, потому что…
Джим, повернувшись спиной к брошенному стулу, медленно зашагал туда, где его ожидало бесплатное свободное катание.
Он всегда знал, что пойдет туда, куда направился теперь. Словно флюгер в бурную погоду, Джим нащупывал курс, колебался, приглядываясь к светлым горизонтам и теплым краям, теперь же определился и побрел вперед, как сомнамбула, покорясь притяжению сверкающей меди и летней маршевой музыки. Он просто не мог обернуться.
Еще один шаг, еще — Джим уходил от них к карусели.
— Задержи его, Вилл, — сказал отец.
Вилл бросился вдогонку.