— Нет! — закричал Вилл. — Поглядите на этого старика! Поглядите!
Полицейские обернулись на его истошный крик.
— Вы что — не видите? — продолжал Вилл. — Он мертв! Его держат только эти ремни!
Врачи уставились на брошенную в объятия черного стула и прочно схваченную им огромную снежинку.
«Боже, — говорил себе Вилл, — мы думали, все будет очень просто. Этот старик, мистер Кугер, умирал, мы приведем врачей, чтобы спасти его, и может быть, он простит нас, может быть, Луна-Парк отпустит нас целыми и невредимыми. А тут… Что будет теперь? Он мертв! Поздно! Нас тут все ненавидят!»
Стоя вместе со всеми, Вилл ощугил холод, который веял от незаземленной мумии, от холодного рта и от холодных глаз под замерзшими веками. Ни один белый волосок не шевелился в ледяных ноздрях. Ребра мистера Кугера под опавшей рубашкой были тверды, как камень, зубы под глиняными губами — холоднее сухого льда. Вынеси его на волю в полдень, и он окутается туманом.
Врачи поглядели друг на друга. Кивнули.
И полицейские сделали шаг вперед.
— Джентльмены!
Рука мистера Мрака пауком взбежала вверх по латунному пульту.
— Сейчас сто тысяч вольт припекут тело мистера Электрико!
— Нет! — вскричал Вилл. — Не позволяйте ему!
Полицейские сделали еще один шаг. Врачи открыли рот, готовясь что-то сказать. Мистер Мрак глянул вопросительно на Джима. Джим воскликнул:
— Пусть! Все в порядке!
— Джим!
— Да-да, Вилл, все в порядке!
— Отойдите! — Паук схватил выключатель. — Этот человек пребывает в трансе! Готовя наш новый номер, я загипнотизировал его! Вы можете навредить ему, если вдруг пробудите от гипноза!
Врачи закрыли рот. Полицейские замерли на месте.
— Сто тысяч вольт! Тем не менее он оживет и будет здоров душой и телом!
— Нет!