– На самом деле? – Макаров улыбнулся в пол. – И кто бы меня убил?
Скрипнул стул. Кто-то встал с него. Раздались шаги. Потом – щелчок зажигалки. Через минуту запахло табачным дымом.
– Давайте поговорим. Я знаю, что вы прекрасно владеете английским. Поэтому в состоянии проникнуться и сделать правильные выводы.
– Зато я не очень хорошо владею местными традициями. Потому до сих пор не могу понять, как меня, человека, другой человек может держать во время разговора привязанным к стулу.
– Пожалуй, начну я издалека, – словно не замечая этих слов, сообщил невидимый. Судя по голосу, он вписывался в категорию мужчин, перешагнувших границу, разделяющую экватор жизни. – Год назад в автомобильной катастрофе погибла ваша жена. Все это время вы находитесь с сыном в состоянии душевной прострации. Вам трудно найти с ним общий язык, ведь та, что была посредником между вами, ушла…
Напрягшись, Макаров перестал шевелиться.
– Прошел год, но вы с мальчиком по-прежнему чужие. И не было бы в этом ничего предосудительного, такое бывает, – невидимый помолчал, затягиваясь сигаретой, – и отношения меж отцом и сыном выправились и стали бы они еще ближе, чем были бы, останься в живых мать. Но есть проблема. И эта проблема неустранима. Она заключается в том, что мальчик видит будущее.
Макаров поднял глаза и стал превозмогать боль от света.
– Откуда вы это знаете?
Снова скрипнул стул. Человек вернулся на свое место.
– Думаю, он догадывается, как погибла его мать. Ребенок слишком мал, чтобы принимать решения, тем более ему часто кажется, что он не прав. Но увидеть вас не с матерью он в состоянии, правда?
– Развяжите меня, – приказал Макаров.
– Чтобы вы свернули мне шею? Нет, увольте.
Где-то между полом и потолком дрогнула жестяная пепельница.
– Мне спокойнее, когда вы прикованы к стулу, который прикован к полу. Вы уже сломали ребро одному из моих людей и разорвали губу второму.
– Должен же я был как-то отблагодарить людей, стреляющих в меня из пистолетов?
Когда человек заговорил, Макаров почувствовал на губах его улыбку.
– Если бы вас хотели убить, вас бы убили. Но вас просто обстреляли химреактивами, чтобы обездвижить. Совершенно безобидная процедура, если не считать синяков. Но мы немного отвлеклись…
– Сказать, что я хотел бы закурить, не значит погрешить против гостеприимства этого дома?
Через несколько мгновений Макаров увидел силуэт приближающегося к нему человека. Силуэт, черный на фоне ослепительного фонаря. В какой-то момент Макарову показалось, что это фонарь с корабля.