Кивнув, он грустно улыбнулся:
– Фабиан был куда лучшим рыболовом, чем я; у него было больше терпения.
– Забавно, что каждый из нас видел нашего ребенка по-своему. Мне вот никогда не казалось, что он терпелив: маленьким, если он сразу же не получал того, что ему хотелось, он мог буквально взорваться. Его вспышки прямо пугали меня.
– Он прекрасно чувствовал букет вина. Я думаю, стоило бы ему захотеть, и из него получился бы отличный винодел. – Он заметил легкую усмешку на лице Алекс. – Это развивающаяся индустрия, – обиженно сказал он. – Когда несколько недель назад Фабиан был тут в последний раз, он попробовал шардоне и совершенно точно определил его.
– Несколько недель назад?
– Да.
– Мне он сказал, что после Рождества тут не был.
Дэвид смущенно улыбнулся:
– Может, он не хотел обижать тебя, не хотел, чтобы ты… ну, не знаю… ревновала, что ли. – Он пожал плечами. – Он не раз тут бывал, особенно после Рождества.
Неизвестно почему Алекс почувствовала себя как-то неуютно.
– И что он здесь делал?
– Немного помогал мне с обрезкой. Его в самом деле все тут интересовало. У меня даже появилось ощущение, что он подумывает присоединиться ко мне после Кембриджа. Не очень-то практично, конечно, особенно в данный момент, – я имею в виду деньги. Хотя еще пару лет – и мы будем с прибылью.
– Он приезжал один?
– Да. Прости… я тебя огорчил?
– Нет, нет, конечно же нет; я только рада, что вы были такими хорошими друзьями, это прекрасно.
– Честно говоря, я хотел бы узнать его получше; он был очень сдержан. Я видел, как он часами сидел с удочкой тут, на островке, и пытался понять, о чем он думает.
– А о чем ты думаешь, когда удишь рыбу?
Он замялся.
– Чаще всего о тебе.
– Обо мне? – улыбнулась она.