Алекс закрыла лицо руками.
– О господи, я совсем запуталась, я ничего не понимаю и так перепугана.
– Видите ли, – мягко сказал Форд, – между вашим сыном и его подлинным отцом возник какой-то серьезный конфликт. Его-то мы и должны попытаться разрешить, ибо это может нанести серьезный урон вашему сыну… и вам.
– Каким образом?
– Тут присутствуют какие-то очень мощные темные силы; я пытался справиться с ними, не пугая вас, но мне никогда в жизни не приходилось сталкиваться со столь мощным противодействием. Ваш муж считает, что я шарлатан; вы же, как мне кажется, верите мне, хотя и у вас есть сомнения. Чтобы доказать свою искренность, я готов отказаться от своего гонорара, но и вы, в свою очередь, должны делать все, что я вам скажу. Вы понимаете?
Она покачала головой.
– Нет. Я не хочу продолжения.
– Алекс, – тихо сказал он, – вы не можете войти в мир потусторонних сил и выйти из него с той же легкостью, с какой нажимаете на клавишу – раз, и музыка смолкла. Их надо одолеть, или они одолеют вас.
Алекс снова почувствовала леденящий озноб, холодная струя воздуха скользнула по ее телу – омерзительное влажное дуновение, от которого блузка, словно промокнув насквозь, прилипла к телу.
– Не можете ли вы каким-либо образом выяснить, кто именно стал отцом вашего сына?
– Я была на Уимпол-стрит. У специалиста по бесплодию. Саффиер. Доктор Саффиер. Он брал сперму от доноров… он говорил, что они очень тщательно подбирают доноров… учитывают их внешность… – Она помолчала. – Цвет волос, глаз и все такое.
– И он помог вам?
– Да.
– Я думаю, вы должны повидаться с ним. Попытайтесь выяснить хоть что-нибудь о Джоне Босли.
– Я даже не знаю, жив ли он.
– Это очень важно, – сказал Форд.
– Почему?
– Потом поймете.
Открылась дверь, и вошел Дэвид.
– Вам с молоком, мистер Форд?