Сломанное время

– Вернется и расскажет.

И Макаров вернулся.

– Мы перед растяжкой. По пять метров в каждую сторону тянется проволока. К левой пальме пришпилен килограмм – не меньше – «си-четыре»… – возбуждение заставляло его ловить ртом воздух. – Взрыватель в рабочем состоянии. Еще шаг – и фауна этого участка Острова перестала бы существовать как таковая.

Не меньше минуты ушло на то, чтобы Левша пришел к правильному решению.

– Я правильно толкую ситуацию – в нас сейчас палит…

– Друг.

Стук, свист. И на спину вжавшегося в землю Гламура посыпалась новая порция коры.

ГЛАВА 14

Арчи возвращался к жизни, как здоровеют попавшие в полынью и простывшие крепкие мужики. Но его выздоровление не возвращало ему прежнего облика. От добермана в Арчи остались только четыре лапы и способность на них стоять. Пока – стоять. Но Гоша понимал, что скоро он начнет уверенно на них перемещаться. Для того чтобы процесс мутации Арчи происходил на глазах пленников, те люди и не выключили свет.

– Гоша, – шептал Гудзон, боясь разговаривать громко. Каждый резкий звук тревожил Арчи, заставлял его нервничать. – Гоша, если все так, если дьявол властвует ныне над миром, то ты, должно быть, понимаешь в этом больше меня. Что происходит с собакой?

Арчи утратил прежнюю привлекательность добермана. Его стройная фигура исчезла. Он налился мощью, сквозь тонкую кожу было хорошо видно, как вспухли мышцы собаки на спине и шее. Лапы обросли плотью и чуть изогнулись, туловище округлилось. Его голова трансформировалась в асимметричную шишку, в которую кто-то, словно по ошибке, вставил глаза. Арчи уже без труда открывал пасть, и когда он это делал, Гоша видел несколько рядов кривых, белоснежных в своей новизне, острых зубов. Каждый раз, когда он их обнажал, от них тянулись мутные, словно резиновые пленки, слюни. Через три часа после появления Арчи стал проявлять интерес к людям. Уже совсем освободившись от шерсти, которая теперь валялась на полу, как в парикмахерской, он делал шаг вперед, водил мордой, ловя фокус зрения своей новой головы, а потом отступал. Всякий раз, когда он вставал, становилось очевидным, что делал он это все увереннее и увереннее.

– Его не кормят, вы заметили? – многозначительно прошептал Гудзон.

И Арчи тут же поднял голову. Повертев ей, он нащупал взглядом источник звука.

– Пресвятая Богородица, – вырвалось у Гудзона.

По мере того как состояние Арчи улучшалось, если это можно назвать улучшением, изменялось и его отношение к свету. Свет беспокоил Арчи. Заставлял постоянно менять позицию. Переворачиваться с одного бока на другой. И чем сильней свет доставлял ему беспокойство, тем быстрее он осваивал новые для себя способности ходить, поворачиваться, видеть.

– Зачем его кормить? – усмехнулся Гоша. – Скоро он сам поест.

– Вы говорите ужасные вещи.

– Я констатирую факт. Гудзон, там, наверху, остались мои друзья. До того момента, как мы нашли на Острове авианосец…

– Что нашли?

– Корабль. Огромный железный корабль.