Цирк уродов

Билеты были на субботу, поэтому у меня было достаточно времени, чтобы спросить у родителей разрешения остаться ночевать у Стива.

Я не стал говорить им о цирке, так как прекрасно понимал, что они не разрешат мне пойти на представление, если узнают. Мне неприятно было, что я скрываю это от родителей, но, с другой стороны, я же не врал, а просто недоговаривал.

Суббота казалась мне бесконечной. Я старался чем-нибудь занять себя, чтобы время пролетело незаметно, но все равно не переставая думал о цирке уродов. Мне ужасно хотелось побыстрее попасть на представление. Я все время недовольно бурчал, хотя обычно по субботам очень спокойный и добрый, так что мама только обрадовалась, когда наконец я уехал к Стиву.

Энни знала, что я собираюсь пойти на представление. Она попросила принести ей какой-нибудь сувенир, например фотографию, но я сказал, что там не разрешают снимать (это было написано на билете), а на футболку у меня нет денег. Я пообещал купить ей значок, если их будут продавать, или плакат, но тогда ей придется прятать его от родителей и ни в коем случае не говорить им, откуда у нее значок, если его найдут.

Папа высадил меня возле дома, где жил Стив, в шесть вечера и спросил, во сколько ему приехать за мной завтра. Я попросил его приехать часам к двенадцати, если он не против.

— Только не смотрите фильмы ужасов, ладно? — сказал папа, прежде чем уехать. — Не хочу, чтобы тебя потом кошмары мучили.

— Ну, папа! — взмолился я. — У меня все одноклассники смотрят ужастики.

— Хорошо, — сказал отец. — Я не против старых добрых фильмов с Винсентом Прайсом или не очень страшных экранизаций «Дракулы», но не смотри эту новую чепуху! Договорились?

— Договорились, — пообещал я.

— Вот и молодец, — похвалил меня папа и уехал.

Я подбежал к входной двери и позвонил четыре раза — это был наш со Стивом условный сигнал. Наверное, он стоял в холле, так как сразу же после четвертого звонка дверь распахнулась и Стив втащил меня в дом.

— Наконец-то, — проворчал он и указал на лестницу. — Видишь вон тот холм? — спросил Стив так, как обычно разговаривают солдаты в фильмах про войну.

— Так точно, cэp, — ответил я, щелкнув каблуками.

— Нам нужно взять его к рассвету.

— У нас ружья или пулеметы, сэр? — спросил я.

— Совсем спятил? — рявкнул он. — Нам ни за что не удалось бы протащить пулемет по такой грязи. — Он указал на ковер под ногами.

— Значит, ружья, сэр, — сказал я.

— Если нас окружат, — предупредил Стив, — оставь один патрон для себя. Живыми нас не возьмут!

Мы стали подниматься по лестнице, как солдаты, делая вид, будто стреляем в невидимого противника. Конечно, это было немного глупо, зато забавно. В этом «бою» Стив «потерял» ногу, и мне пришлось помогать ему взобраться на «вершину».

— Можете забрать у меня ногу, — закричал он с верхней площадки, — даже жизнь, но моей родины вам не видать как своих ушей!