Демоны ночи

Фобия: Считает, что его преследуют демоны и внушают ему мысль об убийстве близких и собственном самоубийстве.

Пациент С. явился ко мне по рекомендации знакомых. Производит впечатление жесткого, уверенного в себе мужчины. Без обиняков приступил к делу. Считает, что его преследуют некие сверхъестественные существа – демоны или нечто в этом роде. К психиатрам до сих пор не обращался.

Внешне С. не похож на человека с психическим заболеванием, взгляд прямой, твердый, рефлексы в норме, давление и пульс нормальны. Рассказывает следующее.

Примерно с год назад заметил по отношению к себе пристальное внимание неизвестных ему людей. Вначале не придал этому значения. На слежку это не было похоже. Те, кто его преследовал, словно специально пытались попасться ему на глаза. Причем по несколько раз в день. Люди были одеты всякий раз по-иному, и встречи с ними происходили в самых разных местах, однако С. не сомневался, что перед ним одни и те же личности. Он не мог толком объяснить, почему так считает. Преследовали его двое мужчин и одна женщина. Они могли явиться к нему домой под видом мелких торговцев, остановить на улице и предложить участвовать в рекламной акции, прийти в офис с проверкой противопожарного состояния или, скажем, для сбора пожертвований в пользу бездомных детей, причем предъявляли соответствующие документы. И всегда их было трое. Сталкивался он с ними не каждый день, но раз или два в неделю обязательно. Одному из мужчин было лет сорок, второму лет тридцать, а женщина тоже выглядела лет на двадцать восемь – тридцать. Вначале С., по его словам, ничего не мог понять. В частности, что они от него хотят. Но личности эти своих планов не выдавали. На прямые вопросы, почему они его преследуют, только делано округляли глаза и улыбались. Однажды, как, несколько смущаясь, стал рассказывать С., он решил посетить подпольный дом свиданий. До этого он уже не раз бывал там, и у него остались об этом месте самые лучшие воспоминания. Девушка, которую он выбрал, была длинноногой крашеной брюнеткой с голубыми глазами. В самый разгар любовных утех появились еще двое. «Это были… – тут он почему-то начал путаться, – то ли мужчины, то ли женщины». На мой вопрос: неужели он не может отличить мужчину от женщины, С. в первый раз по-настоящему смутился, но не стал уточнять деталей. Он только сообщил, что подобных сексуальных ощущений доселе не испытывал ни разу в жизни. После завершения, как он выразился, «оргии» эта троица, а он уже не сомневался, что это были те же типы, сообщила, что они вовсе не люди, но это не главное. Тут они ему сказали, что он должен убить собственную жену, а потом уничтожить себя. С. подумал, что это глупая шутка, но троица стала мягко убеждать его, обосновывая свое пожелание совершенно нелепыми доводами.

«Например?» – спросила я.

«Они утверждали: устранив жену и себя, я, таким образом, нарушаю причинно-следственную цепь, ведущую к совершенно непредсказуемым последствиям и глобальным бедствиям. Переплетение разного рода связующих звеньев создает напряженность, ведущую к катаклизмам. По их словам, в понятие «катаклизм» входят самые разнообразные катастрофы: природные бедствия, техногенные аварии, проявления терроризма и войны. В течение многих веков они отслеживают подобные цепи и устраняют отдельные звенья, после чего цепи распадаются. «Тут я задал вопрос, – сообщил С. – Если вы успешно с этим боретесь, то почему количество катастроф не только не уменьшается, а, напротив, растет?» Мне был дан ответ. Количество катастроф растет, потому что растет население Земли. А не будь их (т. е. демонов), жизнь давно бы прекратилась. И вновь я спросил: в чем заключается моя с женой вина? Они ответили, что непосредственно нашей вины тут нет, просто на протяжении длительного времени представители наших с ней родов, обладая отрицательной энергией, несли в общество деструктивное начало. Теперь же, при удвоении мощности, мы начинаем представлять опасность. Тогда почему бы вам просто не уничтожить нас? Они объяснили, что прибегают к подобным формам только в самом крайнем случае, поскольку искусственное вмешательство в человеческую историю еще более опасно. Но разве то, на что вы пытаетесь уговорить меня, не искусственное вмешательство? Мне был дан ответ: в данном случае имеет место свобода выбора. Не всех удается убедить. Я попытался узнать, о каких, собственно, последствиях для общества идет речь. Но от ответа троица уклонилась. Они только пояснили, что, покинув этот мир, мы об этом не пожалеем».

Итак, я выслушала С. Вне всякого сомнения, имела место паранойя, выраженная бредом преследования.

Я постаралась разобраться в ее причинах. Во-первых, меня насторожили его слова про отрицательную энергию, присущую роду С., и я задала вопрос: кто его отец? С. рассказал, что отец, ныне уже умерший, был профессиональным военным. Во время войны служил в контрразведке СМЕРШ, а после войны занимал высокий чин в ГРУ. Человеком он был жестким и властным. Дома, по отношению к сыну, вел себя соответственно, чуть что, хватался за ремень, и С. его очень боялся. С. был единственным ребенком в семье. Начиная с пятилетнего возраста, каждое воскресенье для С. отец проводил нечто вроде политинформации, рассказывая о происках внешних и внутренних врагов СССР. Долгое время С. воспринимал речи отца как нечто не поддающееся сомнению. Как ни странно, в семейной жизни отец находился полностью «под каблуком» у жены, которая, однако, не препятствовала методике воспитания сына. Вообще, по словам С., она практически не обращала на него внимания. По поводу интимной жизни родителей С. сообщил: он долгое время даже не подозревал, что таковая имеет место. Отец С. умер от внезапного инфаркта в сорок шесть лет, то есть в том самом возрасте, когда у моего пациента проявился бред преследования. Вскоре после этого мать вторично вышла замуж, а С. отдала в Суворовское училище.

С моей точки зрения, данный случай не представляет особых проблем для трактовки. Несомненно, личность отца оставила огромный, причем негативный след в подсознании С. В сочетании с лекциями о подрывной деятельности против Советского Союза она трансформировалась в миф о демонах, якобы контролирующих исторический процесс на Земле. Несложно догадаться, почему демонов именно трое. Ведь семья маленького С. состояла именно из трех человек.

Как известно, бред преследования является самым распространенным видом бреда. Однако общее состояние пациента противоречит примеру из классического руководства Э. Блейлера. Он вовсе не кажется угнетенным, тем более запуганным. К своему бреду он относится как к некоему не поддающемуся объяснению феномену. В реальности происходящего он нисколько не сомневается. Пришел ко мне не потому, что считает себя больным, а, как С. выразился, «для расшифровки подсознания». Во время второго сеанса я изложила ему свои выводы, но, видимо, С. ждал от меня чего-то другого, поскольку заявил: «Все, что вы мне наговорили, я и без вас знаю». После этого он больше не появлялся…

Павел дочитал заметки Лидии Михайловны. Последний случай явно что-то напоминал. Павел взглянул на написанные карандашом фамилию и адрес, потом достал записную книжку. Так и есть! Он не ошибся. Этот С. тот самый человек, в чьей квартире он побывал две недели назад и где встретил странную троицу. Вот это да! Но что из данного обстоятельства следует? Выходит, С. все-таки поступил так, как предлагали ему демоны. А троица в квартире – они и есть.

Павел в возбуждении вскочил с тахты, но голова вдруг закружилась, во рту пересохло… Сердце так бухало, словно было готово выскочить из груди.

Значит, с самого начала?.. Шаманка права: квартира – ловушка для дураков типа него. Но для чего, для чего?! Зачем он им понадобился? А Скуратов?.. Он-то тут при чем?

Мысли мешались и путались. Казалось, голова внезапно начала пухнуть и продолжала раздуваться.

– И Лилька давно не звонила, – произнес он вслух. И новая мысль, как раскаленный гвоздь, впилась в мозг.

Лилька?!. Ведь именно она рассказала о слухах про то, что человека можно устранить с помощью нечистой силы, и надоумила поговорить со Светланой Петровной. Неужели и Лилька?.. Но если так, то и главный редактор?.. Дал задание написать материал про фрейдистку… А она сама?.. Почему тот мужик пришел именно к ней? Ну, и Бурышкин с шаманкой… Выходит, обложили?! Меня обложили!!! Но, опять же, для чего?! Нет, нет! Попробуем разобраться. Началось все с квартиры…

Мысли Павла никак не желали выстраиваться в логическую цепочку. Они метались под черепной коробкой, словно мыши, преследуемые котом.

Не может быть, что все происходящее – чей-то хорошо продуманный план. Не вяжется одно с другим. Но тогда как все объяснить? Допустим, он сходит с ума. Тогда, конечно, все понятно. И призраки, и демоны… Как там у этой фрейдистки? Бред преследования – самый распространенный из всех бредовых состояний… А тот мужик вовсе не считал себя сумасшедшим… У кого же узнать, у кого?!. А что, собственно, узнать? В порядке ли голова или крыша съехала? Какие еще могут быть варианты? Психотропные вещества… Допустим. Еще что? Помнится, Поручик Голицын толковал про каких-то людей из спецорганов… Кстати, ведь можно позвонить ему. Единственный человек, замешанный в этой истории, который как будто вне подозрений. Наверное, он уже выздоровел, во всяком случае, пошел на поправку… А если нет?! Если все взаправду?!

Павел набрал номер Скуратова.

– Кого нужно? – Он узнал голос Людмилы. Тон был явно невеселый.