Ходящий в ночи кивнул:
— Я знаю.
И они оба сделали вид, что верят в это.
Сдерживая боль, Тони вспоминал. Ли не помнил — может потому, что тень сама вышла из него, но Тони помнил. Помнил, каково это — быть пленником в собственном сознании. Чувствовать свое тело, знать, что оно свое, но не иметь над ним власти. Оно двигалось, говорило, а он никак не мог это предотвратить. Тони вспомнились самые худшие моменты из его уличной жизни, когда он был молод и слишком глуп, чтобы бежать. В драке не светила победа, а крик не давал ничего, потому что его никто не слышал.
Может, поэтому он все помнил — потому что проходил это раньше.
Господи, как все болело… Ребра, спина, руки, ноги, голова…
Когда Генри поднялся, он чуть не засмеялся. Генри стоял. Тони был на коленях. Последний крик «МОЙ!» до сих пор звучал в каждом ударе сердца и отдавался в биении пульса. Еще не до конца зажившая ранка на запястье заныла.
Не лучше было то, что маска Принца тьмы, которую носил Генри, была на нем почти каждый день. Ничего не изменилось. Ни шишек на лбу, ни сетки вен. Только легкий налет цивилизованности на примитивном Голоде. Голоде, который соблазнял и пожирал.
— МОЙ!
Соблазнение пугало Тони гораздо сильнее Голода. Он среагировал, даже находясь под властью тени. Смерть напомнила о своем клейме, и он ответил, несмотря на нынешнего захватчика. Вспомив предыдущее владение. Он был жив, потому что так хотел Генри. Он умрет, когда решит Генри. Конечно, это относилось ко всем, находящимся на территории вампира, но Тони это знал. Лично. Он закусил губу, чтобы удержаться от смеха — знал, что если начнет, то едва ли сможет остановиться.
Генри никогда его не отпустит.
И как бы неприятно ни было, именно это его спасло.
В следующий момент Генри протянул ему руку. Тони постарался не отшатнуться.
— Тони?
Он услышал невысказанный вопрос. Все ли у них в порядке? Наверно, это зависит от того, что подразумевать под порядком. Маска Генри вернулась на месте, так изменилось ли что-то на самом деле? Все та же маска, скрывающая ту же силу. Тени больше не было. И сказать по правде, этот собственнический инстинкт не должен его удивлять.
Все дело было в доверии. И если он доверял Генри настолько, что позволял ему вскрывать вену и пить кровь, то мог заодно и верить, что вампир не воспользуется властью, которую ему это давало.
По крайней мере, не будет пользоваться слишком часто.
Отведя правую руку от живота, он ухватил холодные пальцы Генри и дал поднять себя на ноги.
— Порядок, — он отвернулся к Арре прежде, чем Генри успел ответить. Дальнейшей беседы он бы не вынес. — Как Маус?
Она подняла взгляд, продолжая вливать жидкость из крышки термоса в рот Маусу: