— А вы выглядите довольно спокойным, мистер Фостер.
Констебль Эльсон произносил «мистер Фостер», как Хьюго Уивинг — «мистер Андерсон» в «Матрице». Может, это и было автоматически, но Тони был готов побиться об заклад, что он делал это специально — парень в форме с мечтами о величии. Он пожал плечами.
— Я несколько лет жил на улицах Торонто. Я видел трупы. Каждую зиму четверо-пятеро бедолаг замерзали насмерть, — лучше не упоминать о ребенке, душу которого высосал мертвый египетский волшебник.
— На улицах? В архивах значитесь?
Тони сомневался, что у них было право на подобные вопросы, но они и так все узнают, когда пробьют его имя, так какого черта…
— Ничего особенного. Хотите поговорить с кем-нибудь в Торонто, позвоните детективу Майклу Селлучи в отдел насильственных преступлений. Он меня знает.
— Насильственные преступления едва ли можно назвать ничем особенным, мистер Фостер.
— Я сказал, что он меня знает, офицер, а не то, что он меня арестовывал.
— Решили поумничать?
На это у него были сотни ответов, но умными их было назвать проблематично. Поэтому Тони решил обойтись не особо искренним «нет».
Констебль снова открыл рот, но его прервала напарница:
— Повторим еще раз. Мисс Ваг опаздывала на съемку, поэтому вы с мистером Ридом пошли за ней. Он открыл дверь, и мисс Ваг вывалилась наружу, не выпуская ручку. Она упала на пол, когда дверь слетела с петель. Вы сообщили об этом первому помощнику режиссера Адаму Паэлосу, который передал все режиссеру Питеру Гудсону, позвонившему по 911. Все верно?
— Да, все так.
— А вы не позвонили сами, потому что…
— В павильоне звукозаписи запрещается носить с собой телефоны.
Констебль Дэнверс захлопнула журнал и постучала по обложке ручкой.
— Полагаю, это все.
Когда Тони начал вставать, она подняла руку:
— А, и еще…
Он вздохнул и сел обратно.