— Ты сжевала еще одну салфетку? — Эми казалась впечатленной.
— Ой, я вас умоляю. — Она сплюнула лоскут мокрой ткани. — Мой парень отвратительно готовит. Я и не то ела, и еще улыбалась при этом.
После двух салфеток Тони не сомневался, что она съест что угодно. А вот насчет улыбки он не очень-то верил.
— Использованная лента…
Кейт фыркнула.
— Совершенно спокойно приклеится. Она отлипнет от предыдущего слоя так же, как от катушки. Правда, слой, который приклеен непосредственно ко мне, придется обрезать, но это все. И хватит дергаться, — рыкнула она, когда никто не пошевелился. — Да, меня раздражает, когда люди становятся одержимыми и умирают, а мы продолжаем сидеть на заднице. Но теперь я в норме. У нас есть план.
— Ты все еще кажется раздраженной, — заметила Тина.
— Она всегда такая, — прокряхтел Маус.
— Да, да, — пробурчала Кейт, когда он открыл перочинный ножик и опустился у ее ног. — Иди к черту, грызун-переросток. Вот только один момент. Лента не прилипнет к ткани. Ее надо клеить на…
Маус отлепил последний слой с кожи.
— …да чтоб тебя! К Зеву.
Зев не казался особо обрадованным.
— Если она будет у меня под рубашкой, то как мне ее доставать?
— Вырежем кусок рубашки со спины. Тина…
Тина вытащила из сумочки карманные ножницы и отдала их Эми, двинувшейся в сторону звукорежиссера с нехорошим блеском в глазах.
— Потом заклеим края рубашки, чтобы они не развевались, а после этого приклеим к тебе бутылку.
— Не такая и большая там бутылка, — с улыбкой заметил Сордж. — Может, просто сунете ее за ремень брюк?
Эми замерла, зыркнула на режиссера-постановщика и вернула ножницы Тине.
— Как же с вами скучно.
Дверь, ведущая в столовую, открылась. Сначала зашел Сэйлин, несущий краску, а потом Пэйвин с лампой.