— Нет, правда. Мой клиент ищет старый орган для гостиной, который мистер Стакис купил у Чета Ингстрома в Сиэтле в 1990-м.
На мгновение повисло молчание, затем она спросила:
— Серьезно?
— Да.
— О! У нас его больше нет, — заявила она с лонг-айлендской протяжностью.
Я сдержала ругательство.
— Что с ним случилось? Может быть, вы знаете, или мне обратиться к мистеру Стакису?
Женщина резко рассмеялась.
— Вряд ли у вас получится. Фил умер.
18
— Умер? — эхом отозвалась я. Еще один труп? — Не подумайте, что я выпытываю, но что с ним произошло?
— С Филом?
— Да.
— Рак легких.
Я с облегчением откинулась на спинку стула — слава богу, ничего таинственного и внезапного. И тут она добавила:
— Или пневмония, возможно. Такое случается, когда выкуриваешь по две пачки в день, а потом валяешься больной и даже двинуться не можешь. Фил умер в тюремном госпитале около месяца назад, нежданно-негаданно. А так хорошо все шло. Никаких неприятностей с самого флота, ни одной сигареты за год. Но больше он не выдержал.
— За что его посадили? — спросила я.
В ответ прозвучал жесткий, лающий смех.
— За дурость. Кража века — спер грузовик с мебелью, правда, думал, что там телевизоры. Он и парочка его тупых приятелей из прошлой жизни. Теперь вы понимаете, чего я задергалась, когда вы сказали про мебель.
— Сколько Фил пробыл в тюрьме? — спросила я.