Мне пришлось пару раз вдохнуть и смирить ход мыслей, прежде чем я сумела заговорить:
— Ничего себе речь.
— Ага. Первый раз в жизни блеснул ораторским искусством, — признал Камерон.
— И потом никто не захотел с тобой разговаривать?
— Никто. Эллис разок предупредила, чтобы я держался подальше, но даже она больше на меня не смотрит… Эллис Лидл. Вампирша.
Камерон не стал пока вдаваться в детали.
— Эллис не любит Эдварда, но даже она сказала, что я слишком далеко зашел.
— Ты жалеешь о своих словах? — спросила я.
— Да. Не из-за порванных отношений, но… потерять все вот так… Он мог убить меня. Я просто сглупил. Надо было найти другой выход.
Кэм снова что-то вертел в руках.
— Значит, тебя смущает, что ты потерял самообладание?
— Ну да… очень некрасиво получилось.
Я подалась вперед и смотрела на Камерона, пока он не поднял на меня глаза. Я сумела выдержать его взгляд, несмотря на ледяные клинки, терзавшие мое тело.
— Ты идиот, — сказала я.
— Эй. Грубовато, а?
— Нет, — ответила я. — Ты ввязался в историю, не разобравшись и не оценив последствия. Вначале тебя еще можно было понять. Но дальше ты делал только хуже. Тебе должно быть стыдно. Теперь ты на ножах с Эдвардом из-за своей вспыльчивости и точно так же будешь на ножах со мной, если не обуздаешь норов. Ты должен быть перепуган до смерти, черт тебя возьми. Лично я перепугана.
Я откинулась назад, опустошенная собственным раздражением, замешенным на страхе.
— Я боюсь, — пробормотал Камерон. — Я боюсь всего. Дневного света. Людей. Себя. Боюсь причинить кому-нибудь вред. Что, если я наброшусь на сестру или маму? Что, если сорвусь и убью кого-то? Мне не надо убивать ради еды, но что, если случайно получится? Знаешь, все мои друзья гуляют в сквере. Вдруг меня кто-нибудь узнает и… и… я не хочу так. Я не хочу быть чудовищем!
А кто хочет? Я вздохнула.
— О, ради бога. Ты не чудовище. Ты же ничего не сделал Дэнзигерам, верно?