Входящая во Мглу

22
18
20
22
24
26
28
30

Я закрыла лицо, передергиваясь от воспоминаний о ледяных голодных тварях, высасывающих все на свете.

— Они разодрали меня на части, но я до сих пор здесь и теперь не могу нажать на стоп!

Бен плюхнулся обратно на свой стул и повесил голову.

— Харпер. Я… О боже, это моя вина?

Мара наградила его суровым взглядом.

— Да заткнись ты, Бен. Конечно, ты ни при чем. — Она повернулась ко мне. — А сейчас давай про второго клиента. Я рассказала Бену о черном артефакте.

Я кивнула. Мне больше не хотелось выть от боли и горя.

— Сегодня я снова ходила посмотреть на орган. Он стал еще хуже. Выстрелил мне в грудь каким-то щупальцем, и меня так затошнило, что я не смогла его выносить. Теперь вокруг него сетка красных линий. С ним больно находиться в одной комнате. А клиент его требует. Он угрожал мне и в подкрепление своих аргументов забросал чем-то во Мгле. А я — эта штуковина внутри меня — отбила атаку, мы разругались. Что-то вроде как взорвалось, и мой клиент исчез. Просто исчез. Но не навсегда. Он вернется.

Мара подняла руку и потянулась к моей груди. Я отшатнулась от нее, ссутуливаясь.

— Я не причиню вреда.

Я настороженно позволила ей прикоснуться ко мне. Когда ее пальцы нажали, проталкивая зубцы густого безмолвия в центр тугого узла Мглы, я ахнула. Мара задумчиво смотрела на меня пустым взглядом. Когда она откинулась назад, опуская обе руки на колени, в боли на месте ее прикосновения осталась пустота.

— Похоже на… что-то твердое и в то же время эластичное и гладкое, как мышца, — диафрагма, возможно. Выгибается, когда я чуть нажимаю, но не поддается, и чем сильнее я давлю, тем больше сопротивляется. Вроде бы безвредный, может, только чуть ослаблен на данный момент, хотя кто знает, каково его назначение? Ему не нравится, когда его прощупывают.

Бен недоверчиво посмотрел на нас обеих.

— Не нравится? Как ты можешь сказать, что ему нравится?

— Не знаю, — ответила Мара.

Зато я знала.

— Он вроде как живой. Я чувствую, он полон существ, обитающих во Мгле.

Бен поежился. Я покачала головой.

— Я не могу. Не могу жить с этим. Это кошмар какой-то. Дело Камерона… дальше будет только хуже, и я не уверена, что справлюсь. Я думала, он хороший парень, несмотря ни на что. Но он чудовище. Они все чудовища. Нелюди, подлые…

Бен вмешался: