В наш месячный юбилей Уилл сказал за десертом:
— Мне не придется свидетельствовать против Брэндона.
— Значит, ты тогда что-то нашел.
— И еще много чего после. Когда ты попросила меня проследить историю органа, я задумался о документах на кое-что из наших запасов и решил их тоже просмотреть. Нашел уйму всего, когда понял, где искать. Брэндон впаривал людям множество подделок и использовал при этом мою репутацию. Я предупредил его… но он меня уволил.
Судя по виду, Уилл перенес это очень болезненно.
— Как бы то ни было, все кончено. Его… гм… как там говорят? Помиловали?
— Смягчили силу обвинения. Брэндон заключил сделку с окружным прокурором, чтобы не садиться в тюрьму.
— Да… и он должен покрыть убытки, только ему нечем. Он захапал все деньги и где-то спрятал. Остальное пустят с молотка, чтобы расплатиться с людьми, так что… у меня ничего нет.
— Что собираешься делать?
— Ну… сбережения кончаются, а надо заботиться о Майкле. Мне тут предложили…
— Что?
— Вернуться в Европу. В Англию, если точнее. Расследовать историю вещей. Именно такая работа мне по душе — надо было заняться ею с самого начала, — и карьера вернется в свою колею. Хорошее предложение.
У меня упало сердце, я закусила губу.
— О! Да, предложение классное. Как ты его получил?
— Куратор из "Мэдисон Форрест хаус" позвонила. Она тоже туда уезжает, вот и рассказала мне о вакансии. Помнишь ее?
— Как я могу забыть? Музей сгорел на следующую ночь после нашего визита.
— Да. И здесь еще кое-что.
— Что?
— Ты. Ты что-то скрываешь. С тобой происходят странные вещи.
— Такая у меня работа, Уилл.