— Я почти рада, что продаю дом. Что он может, кроме как мучить меня жуткими мыслями?
Миссис Ингстром откинулась назад.
— Ну вот. Теперь вы считаете меня безумной старухой.
Я вспомнила тень кота наверху и покачала головой.
— Нет. Наверное, Томми и ваш муж оба родились в этом доме?
Она кивнула и шмыгнула носом.
— На вашем месте я бы тоже уехала. Тяжело жить с призраками.
Миссис Ингстром вздохнула. Расслабила плечи.
— Спасибо. Я рада, что кто-то меня понимает. Я боюсь говорить друзьям и родственникам. Они решат, что я хочу стереть память о Чете и Томми. Они все думают, что продавать меня заставляют счета или просто дом слишком большой для меня одной.
— Пусть думают, что хотят. Вас это не должно трогать, — предположила я.
Миссис Ингстром кивнула, потом разгладила юбку и в последний раз шмыгнула носом, словно сбрасывая с плеч тяжелый груз.
— Ладно, теперь, когда вы перетерпели мои причитания, давайте займемся вашими делами.
Она взяла со стола желто-коричневую папку и протянула мне.
— Здесь купчая и копия оригинальной накладной по залоговому праву, по которому арестовали орган. Мне показалось, вас она тоже заинтересует. Мне они не нужны — слишком уж старые, много времени утекло, даже налоговые инспектора их не требуют.
Я распахнула папку, проглядела документы, улыбнулась:
— Спасибо за помощь, миссис Ингстром. Мне жаль, что на вас столько свалилось, и я очень признательна, что вы подняли для меня бумаги мужа в такое время.
— Мне было приятно для разнообразия постараться не ради имущественного адвоката, адвоката по банкротству или налогового инспектора. Надеюсь, я вам помогла.
— Я в этом уверена, — сказала я, поднимаясь. — Еще раз спасибо, и благодарю за кофе.
Она встала проводить меня до двери.
— Это самое малое, что я могла для вас сделать. Мне было приятно вновь с вами увидеться.