Разумеется, темняка так просто было не напугать. Он никак не отреагировал: шесть лап все так же твердо упирались в землю, две передние продолжали завораживающе кружить, туловище блестело в свете темной луны. Но секунды шли, а он все не прыгал вперед.
И постепенно Рекс начал понимать почему. Поза паука вообще не была позой охотника — он не рассматривал Рекса как добычу. Монстр не готовился к нападению, он выполнял ритуал, принятый между двумя хищниками, нечто вроде подтверждения ничьей. Танец паука изображал угрозу, возможно, вызов — в надежде, что соперник уступит, засомневавшись в своих силах. Но Рекс первым заявил претензию на добычу.
И он отстоял свое право.
В конце концов, волки ведь не едят волков.
Еще одну долгую минуту Рекс смотрел на тварь, а его тело само совершало нужные движения. Пальцы согнулись, подражая когтям, медленно цапнули воздух, словно выполняя давно знакомую церемонию. Ни он, ни темняк не двинулись вперед, держась на прежнем расстоянии, — из взаимного уважения и страха.
Потом Рекс уловил некий мысленный призыв — но это был не знакомый вкус Мелиссы, а нечто древнее и сухое, как пыль на языке, почти невыразимое словами.
«Идем с нами».
Он продолжал смотреть на темняка, в горле у него пересохло.
«Мы скоро снова отправимся на охоту».
Рекс попытался снова зашипеть, чтобы отогнать голоса, звучавшие в его голове.
Потом он ощутил волну страха, хлынувшую от твари, — холодное сердце темняка внезапно забилось быстрее, раздутая туша содрогнулась, будто под ударом хлыста. Темняк развернулся и стремительно сменил форму, став тонким и длинным и отрастив крылья. Потом, испустив протяжное шипение, он подпрыгнул, поднялся в воздух, и возле него закружилось несметное множество ползучек. Когда темняк исчез в небе, ползучки собрались в огромное темное облако, а в зарослях не осталось ни одной твари — приближение творящей огонь обратило их в бегство.
Когда облако исчезло из вида, до Рекса донеслась последняя мысль:
«Скоро зима, полунелюдь. Идем с нами».
Рекс упал на колени, выдохшийся и дрожащий. Голова буквально раскалывалась, одна его половина спорила с другой. Перед глазами рябило от того, что зрение полуночника-следопыта накладывалось на видение темняка.
И он отчетливо слышал мысли чужаков, то есть не просто улавливал их настроение или ментальный привкус, как Мелисса, а мог разговаривать, общаться с ними.
— Ты его напугал.
Детский голос рывком вернул Рекса к реальности, в холодный свет синей луны, и следопыт стремительно обернулся. Касси смотрела на него огромными, широко распахнутыми от изумления глазами, сжимая в руках охотничий нож. На узор, напаянный на лезвие, Рексу было больно смотреть.
— Как это тебе удалось? — спросила Касси. — Он был такой огромный!
Рекс, не в силах выдавить ни слова в ответ, обнаружил, что смотрит на вену, пульсирующую на горле Касси, — кровь текла так близко, под самой кожей… Восторженное смятение на лице девочки было сродни безнадежному взгляду парализованной страхом жертвы, пойманной и загнанной в угол. Рекс не мог сопротивляться охватившей его жажде.
Другие темняки оставили добычу ему. Такую маленькую, одинокую…