— После того как Грейфуты освободили Биксби, — продолжала тем временем Энджи, — они нашли очень многое из того, что вы, полуночники, называете «знанием». Потому-то я и умею читать символы, что мне пришлось долго рыться в этих древностях, чтобы понять, как это великие полуночники обеспечивали всем и каждому счастливую и безоблачную жизнь.
— Грейфуты освободили Биксби? — только и сумел выговорить Рекс. — От чего?
— Брось, Рекс! Как, по-твоему, это выглядело на практике? Маленькая группа людей, которую никто не облекал доверием, хозяйничает в крошечном городке в медвежьем углу. Люди, которые играют со временем, будто боги, люди, которые могут лишить рассудка любого, кто с ними не согласен. Неплохо звучит, а, Рекс? Разве это не замечательно — родиться и вырасти в таком местечке, а? — Она замолчала, окинув Рекса полным отвращения взглядом. — Конечно, ты бы стал одним из заправил.
— Но полуночники существуют не для того, чтобы копаться у людей в головах.
— Да что ты говоришь!
— Ну, они просто хранили тайну полуночного часа и оберегали город.
Энджи коротко, резко рассмеялась.
— Знаешь, Рекс, ты бы хоть иногда, для разнообразия, почитал что-нибудь из настоящей истории. Все, кто злоупотребляет властью, говорят в точности то же самое: «Мы, конечно, втайне делаем темные делишки, но это ради общего блага. Вы бы все пропали без нашей опеки и заботы».
— Да что вы… — прорычал Рекс, не в состоянии справиться с собственными мыслями. — Вы похитили меня!
Она отвела глаза и медленно, глубоко вздохнула, и Рексу на мгновение показалось, что его слова заставили ее устыдиться. Но через мгновение она снова посмотрела ему прямо в глаза.
— Это был единственный способ поддержать контакт с темняками. Без них мы не могли бы помешать тебе воссоздать старый Биксби. — Энджи пожала плечами, и ее плотное кожаное пальто тихонько скрипнуло. — Кроме того, знаешь ли ты, сколько сотен детей за многие годы похитили полуночники?
— Что? — вскрикнул Рекс.
Но тут же вспомнил старые предания: в древности, когда телепаты замечали неподалеку новорожденных полуночников, за ними тут же отправляли вооруженных лазутчиков и втайне похищали. В более поздние времена родителям предлагали выкуп за таких детей — хорошую работу или деньги. Рекс вдруг задумался: а если тактика подкупа не срабатывала? Не принимали ли полуночники прошлого в таких случаях более суровые меры? В Хранилище знаний ни о чем таком не говорилось, но что, если это скрывали ото всех?
— Ну… — заговорил он, — может быть, когда-то очень давно полуночники и делали что-то такое, что теперь кажется диким… Так ведь и Джордж Вашингтон когда-то держал рабов. — Рекс сильно встряхнул головой. — Но мы не такие!
— Я видела твоего отца, Рекс, — спокойно произнесла Энджи. — Это инсульт сделал его таким?
— Но это… — Рекс осекся. — Мы тогда были детьми…
Энджи широко раскрыла глаза.
— Ну да. Прирожденные монстры, как я и сказала.
Повисла короткая пауза. У Рекса голова шла кругом от всего, что он услышал. Увидев под запиской подпись Энджи, ее имя, изображенное символами знания, он очень удивился; удивился тому, что Энджи, не будучи следопытом, умеет читать знание, понимает символы полуночи. Но теперь, после нескольких минут разговора, он понял, что еще немного — и его привычная картина мира рухнет.
А не выдумала ли она все это? Может ли и впрямь за тайной историей Биксби скрываться другая тайная история?