— Я не монашка, Троубридж, и тем более не в бегах.
— Но ведь французы посылали монахинь на гильотину?
— Посылали, но лишались голов не только монахини. Там смешалась кровь всех сословий.
Какое-то время Троубридж шел молча, потом сказал:
— Вас, кажется, ждут коллеги?
Мадлен кивнула, радуясь возможности переключить разговор на другое.
— Да, вы правы. Профессор Бондиле велел нам собраться у него после мессы.
— Так вы ходите к мессе? — удивленно спросил англичанин.
— У меня в доме, как вы знаете, проживает монах. Каждое утро он проводит коптскую службу, — пояснила Мадлен, не уточняя, что присоединяется к копту не часто.
Троубридж закивал.
— Должно быть, это занятно.
— Отчего же? — спросила она, приготовляясь усесться в седло.
— Ну… коптов ведь в полном смысле нельзя считать христианами. Такими, как вы и как я. Я, впрочем, ничего против них не имею. — Он похлопал по шее своего жеребца и предложил — Позвольте мне подсадить вас.
Мадлен уже сидела в седле и оправляла юбки.
— Не беспокойтесь, — улыбнулась она. — Я научилась ездить верхом так давно, что вы не можете себе и представить.
— Не сомневаюсь, — ответил Троубридж, с удивительной для его тучности легкостью взлетая в седло. — Сегодня мы устраиваем что-то вроде пирушки. Приходите, если будет настроение. Обещаю пунш, рождественские песни и тому подобные развлечения. — Он рассмеялся, оглядывая ее. — Я был бы счастлив вас видеть.
Мадлен покачала головой.
— Лучше мне посидеть дома. Наш мэтр не любит, когда мы ходим туда, куда его не зовут. — Она нетерпеливо махнула рукой. — Но если захотите проехаться, например послезавтра, я буду вас ждать.
— Я буду у вас на рассвете, — живо откликнулся Троубридж.
— Отлично, — кивнула Мадлен, разворачивая кобылу и пуская ее трусцой по пыльной дороге. — Знаете, я вдруг поняла, почему это утро не навевает рождественских настроений, — сказала она через какое-то время.