Мастерз слегка поклонился и бросил взгляд на тех своих сотоварищей, что не владели французским.
— Нас будет сопровождать женщина, — сообщил он им на родном языке.
— Великолепно! — обрадовался Троубридж. — Эта француженка просто красотка. Я пытался подъехать к ней на приеме у господина Омата, но она в два счета отшила меня.
— И была права, — сказал Кастемир. — Нужно же ей заботиться о своей репутации.
— О чем тут заботиться? — спросил Халлидей. — Женщина много месяцев копошится в песке, окруженная группой французов. Я бы сказал, что она уже создала себе репутацию.
— Будьте благоразумны, — принялся урезонивать приятеля Троубридж. — Мы ведь не хотим, чтобы нам надавали пощечин.
Мастерз открыл было рот, но, завидев, что из-за колонны выходит француженка, тут же захлопнул его и отвесил приближающейся к нему даме столь церемонный поклон, словно они находились на каком-нибудь лондонском рауте, а не среди фиванских развалин.
— Добрый день, мадам.
— И вам, господа, — произнесла француженка, держась несколько настороженно, хотя и вполне дружелюбно. — Что-то стряслось? — обратилась она к Бондиле.
— Не совсем, — сказал тот, отводя ее в сторону. — Эти молодые люди интересуются нашей работой. Мне показалось, что вы будете рады ознакомить их с нашими достижениями. С прошлыми достижениями, а не с недавними — это мне хотелось бы особенно подчеркнуть.
— Но я сейчас занята с…
— Это не важно, — оборвал ее Бондиле. — Гостеприимство важнее. Или вы не согласны, мадам?
— Не согласна, но, видимо, это не имеет значения.
— Не имеет, — подтвердил Бондиле раздраженно. — Нельзя же несолоно хлебавши отправить обратно людей, что проделали такой долгий путь. Полагаю, вы понимаете, что я имею в виду?
— Да, конечно, — кивнула Мадлен, приседая как девочка перед строгим папашей. — Вы ведь знаете, как уважительно я отношусь ко всем вашим желаниям.
Она шагнула к присмиревшим британцам и заговорила уже по-английски — довольно правильно, но с сильным французским акцентом:
— Рада вновь с вами увидеться, господа. Прошу прощения, нас, вероятно, знакомили на приеме у господина Омата, но я по женской забывчивости не запомнила ваших имен. Меня зовут Мадлен де Монталье. — Она протянула руку, надеясь, что та не повиснет в воздухе.
Первым опомнился Мастерз и галантно поцеловал даме пальцы.
— Очень приятно, мадам де Монталье. Я достопочтенный Артур Хиллари Сент-Айвз Мастерз. — Он редко подчеркивал свою принадлежность к английской знати, но сейчас сделал это с истинным удовольствием. — А это Хорас Теодотус Пелем Кастемир.
Высокий англичанин чопорно поклонился.
ebooksa