Гордость и предубеждение и зомби

Тем не менее она сразу же представила их друг другу и, поясняя, кем Гардинеры ей приходятся, искоса взглянула на мистера Дарси, чтобы посмотреть, как он вынесет такое, вполне ожидая, что он поспешит поскорее покинуть столь недостойное общество. Его удивление было очевидным, однако он стойко перенес эту новость и, более того, присоединился к ним и завязал беседу с мистером Гардинером. Элизабет не могла не радоваться, не могла не торжествовать! Как утешительно было сознавать, что у нее есть родственники, за которых ей не приходится краснеть, и теперь он об этом узнает. Она внимательно вслушивалась в их разговор с мистером Гардинером и радовалась каждой фразе и каждому наблюдению своего дяди, свидетельствовавшим о его уме, хорошем вкусе и безупречных манерах.

Вскоре они заговорили о мушкетной рыбалке, и Элизабет услышала, как мистер Дарси с величайшим радушием сказал, что пока ее дядя гостит в этих краях, он может приезжать и стрелять рыбу в его прудах, когда только пожелает, предложил снабдить его ружьем для рыбалки и указать места, где водится особенно много рыбы. Миссис Гардинер, которая шла под руку с Элизабет, то и дело поглядывала на племянницу с изумлением. Элизабет молчала, но ей безмерно льстила мысль о том, что именно она — причина всей этой любезности. И все же замешательство ее было так велико, что она не переставала спрашивать себя: «Отчего он так переменился? Что могло побудить его к этому? Невозможно, чтобы все это было из-за меня, невозможно, чтобы ради меня он сделался таким приветливым. Невероятно, чтобы он все еще любил меня, разве что, ударившись головой о каминную полку во время нашего поединка в Хансфорде, он серьезно повредился в уме».

Какое-то время они так и шли: впереди — дамы, сзади — оба джентльмена, но, когда они спустились к воде, дабы подробнее рассмотреть испражнения какого-то зомби, в этом порядке произошла небольшая перестановка. Миссис Гардинер, утомленная утренней прогулкой, предпочла опереться на супруга, сочтя руку Элизабет недостаточной поддержкой. Место рядом с ее племянницей занял мистер Дарси, и теперь они шли рядом. После небольшой паузы Элизабет заговорила первой. Она хотела объяснить ему, что приехала в Пемберли, будучи в полной уверенности, что он отсутствует, и поэтому заметила, насколько неожиданным оказался его приезд. И добавила:

— Ваша экономка уверила нас, что вы появитесь только завтра, да и мы, выезжая из Бейкуэлла, были совершенно уверены, что вас сегодня не ожидают в Пемберли.

Он признал, что так оно и было, однако неотложное дело к управляющему вынудило его приехать раньше своих друзей.

— Они будут в Пемберли завтра к утру, — продолжил он, — и среди них есть и ваши знакомые — мистер Бингли и его сестры.

На это Элизабет ответила лишь легким кивком. Она тотчас же вспомнила, при каких обстоятельствах они в последний раз говорили о мистере Бингли, и, судя по тому, как переменился в лице мистер Дарси, его охватили схожие воспоминания.

— С ними приедет еще одна дама, — помолчав, произнес он, — которая особенно жаждет познакомиться с вами. Будет ли мне позволено — или я прошу о слишком большом одолжении? — представить вам мою сестру, пока вы гостите в Лэмтоне?

Эта просьба так поразила Элизабет, что она и не помнила, в каких словах выразила свое согласие. Она сразу поняла, что желание познакомиться с ней не могло появиться у мисс Дарси без участия брата, и, если не заглядывать в будущее, этому можно было лишь порадоваться. Было отрадно сознавать, что причиненная ему обида не переменила к худшему его мнения о ней.

Теперь они шли молча, оба в глубокой задумчивости. Элизабет так и не успокоилась — это было решительно невозможно, однако она была польщена и обрадована. Желание мистера Дарси познакомить ее с сестрой стало для нее наивысшим комплиментом.

Вскоре они обогнали мистера и миссис Гардинер, и когда дошли до экипажа, тем оставалось пройти еще четверть мили.

Мистер Дарси предложил Элизабет зайти в дом, но она объявила, что вовсе не устала, и они вместе остались стоять на лужайке. В такие моменты можно о многом побеседовать, но сказано ничего не было. Воцарилось неловкое молчание, и Дарси с Элизабет лишь молча глядели друг на друга, пока он не протянул к ней руки.

Она оцепенела.

«Что он намерен сделать?» — думала она.

Но его намерения оказались самыми достойными, поскольку Дарси хотел лишь забрать свою Браун Бесс, которую Элизабет во время прогулки повесила за спину. Она вспомнила, что в сумочке у нее осталось что-то из боеприпасов, и протянула их ему:

— Ваш пистон, мистер Дарси.

Он взял Элизабет за руку и сомкнул ее пальцы в кулак со словами:

— Он целиком ваш, мисс Беннет.

Тут они оба покраснели и были вынуждены отвернуться друг от друга, чтобы не рассмеяться.

Когда к ним присоединились мистер и миссис Гардинер, Дарси принялся настойчиво уговаривать всех зайти в дом и перекусить, но они отказались от приглашения, и обе стороны с величайшей учтивостью распрощались. Мистер Дарси помог дамам сесть в экипаж, и, когда лошади тронулись, Элизабет, обернувшись, увидела, как он медленно идет к дому.