Дочь алхимика

22
18
20
22
24
26
28
30

И принялись вороны спорить о смысле происходящего. Они клевали и били друг друга, пока в живых остался только один и уселся на дуб. И дуб тоже спросил, что же произошло. Ворон грустно ответил: «Бабаникия отрезал себе ухо, Бабасикия выколол себе глаз, коршун выщипал все свои перья, а мы, вороны, забили друг друга до смерти».

От волнения дуб так высоко взметнул свои ветви, что попал прямо в бурю. В него сразу же ударила молния, и вместе с ним вскоре загорелся весь лес. Лисица, вынужденная бежать от пожара, ошеломленно спросила, от чего произошло это несчастье, и горящий дуб ответил: «Бабаникия отрезал себе ухо, Бабасикия ослепил себя, коршун вырвал у себя все перья, вороны забили друг друга до смерти, и в нашем лесу начался пожар».

От переживаний лисица оторвала себе хвост. Прошло еще время, и она встретила в саду царскую дочь. Девушка спросила, что случилось с лисицей, и та ответила: «Бабаникия отрезал себе ухо, Бабасикия лишил себя зрения, коршун потерял все свои перья, вороны уничтожили друг друга, лес загорелся, и я оторвала себе хвост».

Царская дочь уронила от испуга свой золотой кувшин, и он разбился на тысячу частей. Вся в слезах она побежала к своей матери. Царица сильно испугалась, когда увидела, что её дочь так плачет, и спросила, что произошло. Тогда царевна рассказала: «Бабаникия отрезал себе ухо, Бабасикия ослепил себя, коршун лишил себя перьев, вороны перебили друг друга, лес сгорел, лисица искалечила себя, а я разбила свой золотой кувшин».

Такая печаль одолела царицу, что она выбросилась из окна, потянув за собою царевну. Когда царь услышал об этом, он вытащил большую саблю и перерезал себе горло, как это и задумали перед пастушьей хижиной Бабаникия и Бабасикия.

Мария замолчала и одним глотком осушила свой бокал, а затем продолжила:

— Мы, сваны, всегда были своевольным народом. Ни одно другое племя в горах не сопротивлялось русским завоевателям так долго и так отчаянно.

— Если ваш народ такой хитрый, — сказала Аура, — то с вами, Мария, надо держать ухо востро и не соглашаться так поспешно на ваши требования, — она холодно улыбнулась. — Пятнадцать в день, — с этими словами она протянула ей руку.

Мария засмеялась и пожала руку.

— Вы только что наняли лучшего проводника на всем Кавказе.

— Ваши коллеги в порту то же самое говорили о себе.

— Они лгали, а я никогда не лгу.

Аура осторожно сделала глоток из стакана. Вино было отменным: сухое и необыкновенно крепкое. Не выпуская стакана из рук, Аура наблюдала, как Кристофер окинул сванку долгим взглядом. Мария ответила ему, и её веки нервно затрепетали. Может, она и не такая уж бой-баба, какой притворялась.

— Мы хотели бы отправиться рано утром. Вы могли бы до рассвета достать нам лошадей? — громко и внятно спросила Аура.

— Разумеется, — и Мария назвала такую сумму, что на родине за неё можно было бы купить три упряжки. Аура нехотя согласилась, а затем поднялась, собираясь уходить. — И вот еще что, Мария. Не исключено, что, когда мы прибудем на место, нам может понадобиться… ну скажем так, помощь. Надежная помощь.

— Вам нужны мужчины? Вооруженные мужчины?

— Очень может быть.

— Нет ничего проще, — поспешно отозвалась сванка. — Мы заглянем в мою деревню. Это будет почти по дороге, там я смогу найти людей.

Легкость, с которой Мария согласилась на эту просьбу, смутила Ауру. Кристофер также казался ошеломленным. Может, эта страна окажется намного более чуждой им, чем они предполагают.

— А мы сможем положиться на ваших людей? — неуверенно спросила Аура.