— Или посмотреть Вену?
— Вместе с Меррин.
— Или учиться китайскому? В Пекине?
— Мы с Меррин говорили, не поехать ли во Вьетнам преподавать английский. Но я не думаю, чтобы мы и вправду так сделали.
— Мне все равно, куда ты направишься, лишь бы только не видеть тебя каждую неделю. Лишь бы только не слышать, как ты говоришь о себе, словно все в полном порядке, потому что ничто не в порядке и никогда уже не будет в порядке. Видеть тебя для меня сплошное несчастье. А я просто хочу снова стать счастливой.
Иг отдал ей папку.
— Я не хочу, чтобы ты больше был моим ребенком, — сказала Лидия. — Это слишком тяжело. Я хочу, чтоб у меня был один Терри.
Иг наклонился и чмокнул ее в щеку. И когда он это сделал, то увидел, как она тихо ненавидела его все эти годы за то, что у нее из-за него рубцы на животе. Он лично изувечил ее фигуру, а ведь та была хоть на разворот «Плейбоя». Терри был хорошим, внимательным мальчиком и оставил неповрежденными ее фигуру и кожу, а Иг все на хрен изуродовал. Однажды в Вегасе ей предложили пять косых за единственную ночь с каким-то нефтяным шейхом; конечно, тогда детей у нее еще не было. Вот это были денечки. Самые легкие деньги в ее жизни.
— Уж и не знаю, почему я говорю тебе все это, — сказала Лидия. — Я сама себя ненавижу. Я никогда не была хорошей матерью. — Затем она, похоже, осознала, что ее поцеловали, тронула свою щеку, провела по ней ладонью. Она смаргивала слезы, но когда осознала поцелуй, то улыбнулась. — Ты меня поцеловал. Ты думаешь… ты думаешь сейчас уйти?
В ее голосе дрожала надежда.
— Меня здесь и не было, — сказал Иг.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Вернувшись в прихожую, Иг взглянул через дверь, выходившую на крыльцо, на залитый солнцем внешний мир и подумал, что надо, пожалуй, смываться, смываться поскорее, пока не наткнулся на кого-нибудь еще, на отца или брата. Он уже передумал встречаться с Терри, решил обойтись по возможности без этого. После всего, что ему наговорила мать, Иг уже не хотел подвергать испытаниям свою любовь еще к кому-нибудь.
И все же он не покинул дом через парадную дверь, повернулся и начал взбираться по лестнице. Если уж он здесь, то можно хотя бы заглянуть в свою комнату и посмотреть, не стоит ли чего-нибудь оттуда забрать, уходя из дома. Уходя куда? Он еще не знал. Но в нем не было и уверенности, что он когда-нибудь сюда вернется.
Под ногами у Ига столетние ступени скрипели и бормотали. Как только он ступил на последнюю из них, правая дверь, выходившая в коридор, распахнулась и из нее высунулся отец. Иг видел такую картину уже сотни раз. Его отец был очень любопытен и не мог пропустить, чтобы кто-нибудь поднялся по лестнице, не взглянув, кто же это.
— О! — сказал он. — Иг. А я подумал, что это… — Фраза как-то сама собой заглохла.
Его взгляд переместился с Иговых глаз на рога. Отец стоял босиком в белой майке и полосатых подтяжках.
— Ты просто скажи мне, — сказал Иг. — Это глава, где ты говоришь мне нечто ужасное, что хотел сохранить в тайне. Возможно, что-то насчет меня. Так скажи, и не будем больше об этом.
— Я хотел притвориться, что занят в своем кабинете важными делами, чтобы не пришлось с тобой говорить.
— Для начала неплохо.