— К вам поступило множество коммерческих предложений относительно двухчасового шоу в эту субботу. Я насчитал тридцать одну рекламу, включая заставки телецентра, и понял, что канал продает свое время примерно сто двадцать пять тысяч долларов за минуту. Это очень большая сумма. Я прошу из нее лишь один миллион и сорок тысяч.
— Не понимаю, о чем вы говорите, — вскинул брови Говард Харт. — Все это не так просто.
— Тогда сделайте так, чтобы было просто, чтобы я мог понять. В данный момент мы с вами не будем обсуждать вопрос о повторных трансляциях, поскольку я дам поручение своему юристу, и он сообщит вам о том, какую долю прибыли от повторов мы рассчитываем получить. Но сейчас я готов подписать контракт на один миллион и сорок тысяч долларов, в противном случае не видать вам Ювеналия как своих ушей. Если вы попытаетесь договориться с Ювеналием за моей спиной, наша договоренность автоматически утрачивает силу и вы остаетесь с носом. Ну, что скажете?
— А за что вы хотите получить сорок тысяч долларов? — спросил Говард Харт.
— За ожидание у вас в приемной. Тысяча долларов за минуту…
— Однако… — Говард Харт вздохнул. — Дайте мне пару дней…
— Короче, подписываем контракт в пятницу либо прекращаем затянувшиеся переговоры.
Билл Хилл вышел на улицу, уверенный в том, что контракт уже у него в кармане.
— Все очень просто! — объяснил он Линн. — Весь секрет в том, что на таких соплежуев следует выплеснуть помои, точно так же, как они это делают с другими.
В тот вторник, 16 августа 1977 года, случилось непредвиденное… Умер Элвис Пресли.
19
«Выключите! — запричитала бабушка, одетая в песочный брючный костюм. — Я не в силах это вынести.
Радио выключили, но рыдания ее не прекратились».
Билл Хилл сидел на диване, вслух читая газету.
«Его обрядили в простой белый смокинг с серебристым галстуком».
Линн была на кухне. Она отозвалась через открытую дверь:
— Я читала, что вчера утром компания «Хэрмони-Хаус» продала его пластинки — триста пятьдесят штук — за десять миллионов долларов.
Был четверг, без двадцати три.
Линн резала на кухне сельдерей и морковку, затем открыла банку с кукурузой и выложила в миску. Занимаясь стряпней, она услышала звонок домофона, нажала кнопку, открывающую входную дверь, внизу послышались шаги, и вскоре она с удивлением смотрела на Билла Хилла.
— Нет, я не сержусь на тебя. Нет, все в порядке… Да, я действительно кое-кого жду… Не желаю заниматься вместе с тобой никакими аферами, если ты не забыл.