— О, я не хотел вас обидеть. — Алекс неловко взмахнул рукой. — Извините.
Тони тряхнула головой:
— Это вы меня извините. Просто сегодня на меня свалилось слишком много забот.
— Тогда почему бы вам не прогуляться со мной после работы? Может, я смогу вас развлечь.
Тони усмехнулась:
— Мы знакомы всего — сколько? — пять минут.
— Что я могу сказать? Я импульсивный человек. К черту осторожность! — Он в два глотка допил свой кофе, чтобы продемонстрировать свою решительность.
— Давайте я принесу вам еще кофе, храбрец. — Тони похлопала его по руке и встала со стула.
Поддавшись такому же спонтанному порыву, Донни ненадолго вернулся к ней. Это случилось около года назад. После нескольких телефонных разговоров, сперва напряженных, потом все более и более игривых, Донни приехал в Порт-Фуршон. Он объявился в пятницу утром на своей синей развалюхе, намереваясь провести выходные с Тони и дочерью. Вначале все шло хорошо, хотя о том, что будет после воскресенья, никто из них не заговаривал.
Незадолго до этого Гвен начала ходить в детский сад. Она была потрясена тем, как вырос вдруг ее мир. Ее обуревали самые разные чувства. Эмоции сотрясали ее тельце, как ураган, и, сколько бы ласк ни расточала Тони дочке, ничто не могло успокоить малышку.
Тони понимала, что, как бы Донни ни скрывал своей интерес к ребенку, девочка не оставила его равнодушным, ведь в ней, как известно, должны были отразиться его собственные черты и характер. Однако Гвен упорно не желала разыгрывать из себя очаровательного младенца. Она оставалась такой, какой ее знала Тони: розовым, пухлым комочком плоти, дикаркой, готовой в любой момент захихикать или разреветься без видимой причины. Ее походка была нелепа. Казалось, что она лишена даже малой толики ума и привлекательности.
Однако в постели им было по-прежнему хорошо, к тому же Донни как будто забыл о ребенке. Когда он предложил Тони позвонить в понедельник на работу и сказаться больной, у той появилась надежда на продолжение их романа.
Рано утром в воскресенье они решили искупать Гвен. Донни в первый раз принимал участие в купании своей дочери, поэтому он вел себя так, как если бы имел дело с жидким азотом. Он наполнил ванну на треть водой и усадил туда Гвен, а затем отодвинулся и стал наблюдать, как малышка, наморщив лоб, исследует мореходные качества бутылки из-под шампуня. Тони сидела тут же в ванной, используя вместо стула унитаз. Ей даже начало казаться, что это и есть ее семья. Она чувствовала себя счастливой и довольной.
И вдруг Гвен вскочила на ноги и радостно захлопала в ладоши:
— Каки! Две каки! Раз, два!
С отвращением Тони увидела два маленьких коричневых комка на дне ванной, перекатывавшихся с боку на бок из-за волн, которые создавали маленькие ножки Гвен. Внезапно Донни вытянул руку и отвесил дочери затрещину. Гвен пошатнулась, ударилась о стену и с громким плеском шлепнулась в ванну. И тут она заревела. Это был самый ужасный звук, который когда-либо слышала Тони.
Разинув рот, Тони уставилась на Донни. Она не могла пошевельнуться. Малышка сидела в грязной воде и ревела, как сирена воздушной тревоги, заполняя своими воплями всю ванную комнату. Тони хотела одного: чтобы этот проклятый вой умолк.
— Заткнись, черт тебя подери! Заткнись!
Донни взглянул на нее, на его лице отразились смешанные чувства. Он резко встал и, оттолкнув ее, вышел из ванной. Тони слышала, как он закрыл дверь, завел машину и уехал. Она молча смотрела на свою побитую дочь, пытаясь обуздать внезапно нахлынувшую ярость.
Тони подлила Алексу кофе и вновь уселась напротив него, оставив кофейник на столе. Затем она достала из пепельницы недокуренную сигарету, но увидела, что, пока ее не было, сигарета догорела.
ebooksa