— Да поможет тебе Господь. Да поможет мне Господь.
В коридоре третьего этажа Коулман Хейнс, закрыв дверь в палату, спросил:
— И что все это значит?
— Давно он такой? — ответил Джон вопросом на вопрос, направляясь к холлу.
— Со вчерашнего дня. Что это за рука и перчатка?
— Он стал таким после моего ухода? Часом позже? Двумя? — гнул свое Джон.
— Вскоре. Что все это значит, чего вы от него хотели?
— Через двадцать минут после моего ухода? Через десять? Пять? — Джон постучал в стеклянную панель двери в холл.
— Наверное, сразу же. С точностью до минуты ручаться не могу. Вы собираетесь сказать мне, что вы тут делали?
— Я не обсуждаю подробности продолжающегося расследования, — ответил Джон, когда охранник открыл дверь.
— Это дело закрыто.
— Формально расследование не закончено.
Обычно доброжелательное лицо Хейнса теперь напоминало грозовую тучу. Но он постарался изгнать гром из голоса, говорил по-прежнему мягко:
— Он девять раз ударил сестру ножом.
Джон взял у охранника свой пистолет, сунул в плечевую кобуру.
— Если он выйдет из транса, или как там называется его состояние, если захочет поговорить со мной, я приеду.
Хейнс хмурился.
— Этому убийце тут не место.
— Речь не об этом, — Джон нажал на кнопку вызова лифта.
— А мне кажется, как раз об этом.