Бесс, все еще изображая безразличие, бросила на него поверх чашки с чаем равнодушный взгляд.
— Сэр Артур прислал забавную шутку?
— Скорее наживку, дорогая, — ответил Гудини и начал накладывать на тарелку яйца. Он не имел ни малейшего намерения попадаться в такую очевидную ловушку. — Он пытается сыграть на моей любви к драматическим поворотам. Кстати, я бы хотел устроить небольшой прием после ужина, если ты не возражаешь.
Ее улыбка за завтраком и позже, когда она помогала навести порядок в столовой, послужила достаточным ответом.
Бесс даже бровью не повела, когда он рассказал о цели «приема», а спокойно продолжала расставлять под его руководством стулья: вдоль стен, лицом к креслу с плетеной спинкой, которое Гудини поместил под хрустальной люстрой в середине комнаты.
— Сегодня здесь не будет никаких фокусов, — подмигнул он жене с приходом первого гостя. — Никаких.
Сперва он хотел наблюдать за представлением в одиночестве, но, поскольку в глубине души уже предвкушал очередной памфлет, разоблачающий Йелдгрейва как шарлатана, каковым он и являлся, Гудини посчитал, что лучше позвать нескольких наблюдателей. И лучше всего тех, чьи свидетельства не вызовут сомнений, так что он тщательно выбирал гостей из многочисленных друзей семьи. Получившийся гостевой лист включал его личного доктора с женой, раввина, комиссара полиции, помощника мэра и видного журналиста, который, помимо прочих заслуг, являлся одним из его рьяных почитателей.
Гудини даже не пытался скрыть улыбку. Как сказал Йелдгрейв, этот вечер запомнится надолго.
Через полчаса после начала приема только три стула — для Бесс, самого Гудини и сэра Артура, а также почетное место в середине комнаты оставались незанятыми.
Через несколько минут прозвучал звонок, и Гудини жестом остановил жену:
— Садись, дорогая, я сам открою.
Гудини произнес свою приветственную речь, как только открыл дверь, будто начал хорошо отрепетированную роль. Он вежливо поклонился пришедшим, что стояли на крыльце в свете лампы. Но стоило ему выпрямиться, как улыбка пропала с его лица.
Обычно крепкий, с румянцем на щеках, англичанин тяжело опирался на трость, и казалось, что дышать ему удается с трудом. Бледный и дрожащий, он выглядел… усохшим. Больным. Йелдгрейв, с другой стороны, расцвел за одну ночь. Его лицо округлилось и светилось здоровьем. Только губы сохранили неестественно яркий цвет.
— Сэр Артур, вы выглядите… Вы хорошо себя чувствуете?
Гудини отступил в сторону, чтобы дать пройти ковыляющему англичанину; его охватил стыд, что он не потрудился ответить на утренние послания. Теперь он понимал, что те не были ни уловкой, ни драматическим эффектом, — сэр Артур был явно болен.
— Что? Ах да, да… просто… Всего лишь простудился, вот и все. Могу вас заверить, что ничего серьезного.
Неубедительное заверение, особенно учитывая, что англичанин отказался снять белый шелковый шарф.
— Нет, — заявил он, поднеся руку к шее, когда Гудини потянулся взять шарф. — Лучше его не трогать.
Взгляд англичанина говорил о чем-то большем, чем обычная болезнь.
— Как пожелаете. Мы ждем вас в столовой, сэр Артур. Пожалуйста, проходите. И попросите Бесс налить вам стакан портвейна — на улице холодно.
ebooksa