Сэр Артур упал на пол, увлекая за собой Гудини.
— Простите меня, Гарри. Пожалуйста, простите меня.
Гудини держал его как ребенка, медленно укачивая.
— Ш-ш, все хорошо. Все хорошо. Мы убили его. Все уже позади.
— Нет, — долетел до него шепот. — Не позади. Ваша… ваша мать все еще здесь. Разве вы не поняли, что он имел в виду? Гарри… она все еще здесь.
Рон Гуларт
Гарбо уходит
н был одним из немногих посвященных, кто знал истинную причину, почему Грета Гарбо перестала сниматься в начале сороковых, когда весь мир еще считал ее звездой. Но Хиксу — невысокому, склочному, предприимчивому и неунывающе посредственному сценаристу многочисленных дешевых фильмов — приходилось держать рот на замке. Он стоял на пороге сногсшибательного разоблачения, и тут все пошло прахом.
Впервые он услышал о вампирском культе в облачный полдень ранней весной 1941-го. Он жевал вегетарианский ореховый бургер в одной из заботящихся о здоровье своих посетителей забегаловке на улице Гоунер в Голливуде. Забегаловка, построенная в форме огромного помидора, находилась напротив студии «Пентаграмма», где как раз проходили съемки фильма по его последнему сценарию — «Возвращение невидимого вампира». По меркам «Пентаграммы» его можно было считать высокобюджетным фильмом — на съемки отводилось целых семь дней.
— По достоверным источникам, Бог создал мир за шесть дней, — объяснял Хикс очень симпатичной, стройной блондинке-официантке, которая задержалась у его столика. — Так что, Инза, мой фильм выйдет на один день лучше.
Инза Крамер кивком указала на его тарелку:
— Как тебе бургер?
Прищурив один глаз, Хикс провел рукой по непослушным вьющимся волосам и принял глубокомысленный вид.
— У него ореховый вкус, — сообщил он.
— Да будет тебе. Шеф-повар пробует новый рецепт и попросил меня узнать мнение покупателей.
— У вас есть шеф-повар?
— Фредди. Ты его знаешь.
— А что говорят другие посетители? — поинтересовался Хикс.
— На этой неделе только ты заказал ореховый бургер.
— Какая честь первым пожинать плоды трудов Фредди! — Он откусил от бургера. — Передай ему, что еще я сказал: «Ням-ням».