Оборотень

— Малыш Тилльманн показал тебе, кто такой Давид. Волк. И прежде чем он решил забыть об этом и спрятаться под твоей юбкой, он был в стае. А во главе каждой стаи стоит вожак. Я — Хаген! — Он выжидающе поднял кустистые брови, но Мета молча смотрела на него. — В стае есть свои законы, четкие правила. Давид полагал, что если он уйдет с моей территории, то они перестанут на него распространяться. Ошибка. Давид принадлежит мне, а то, что принадлежит ему, тоже мое. А ты принадлежишь Давиду, верно?

— Я вместе с Давидом, — ответила Мета, не зная, понимает ли этот мужчина разницу.

Хаген довольно забурчал и почти бережно принялся расстегивать ее пальто. Словно завороженная Мета наблюдала за тем, как ткань распахнулась, открывая ее вышитое платье с фольклорным мотивом. Жестом, вызвавшим у нее эффект дежавю, он схватился за подол и притянул ее к себе, одновременно подталкивая к стене. Заметив ее ужас, Хаген остановился на миг и язвительно улыбнулся.

— Это милое воспоминание Давида о ваших совместных любовных играх мне особенно нравится. Подъезд дома… Я ничего не имею против того, чтобы повторить с тобой этот номер. Только по-своему.

Рука Хагена устремилась к ее бедрам, и Мета попыталась оттолкнуть его ударом в грудь. Но Хаген, похоже, ничего не имел против небольшого сопротивления.

— Почему бы тебе просто не довериться своим чувствам? — спросил он, и в его голосе прозвучали странно высокие нотки. — Спокойно, можно даже сильнее.

Поддаваясь панике, Мета принялась бить Хагена в грудь. Потом схватила его за руку, пытаясь убрать ее от своего бедра, потому что от его прикосновений кожа начинала гореть.

— Это все, что ты можешь мне предложить?

Его разочарование было неприкрытым, в то время как пальцы уже нащупывали кружево ее трусиков.

— Убери свои чертовы лапы! — закричала Мета вне себя от страха.

Она попыталась вывернуться, но Хаген крепко зажал ее между своим мускулистым телом и стеной. Когда он вторгся между ее бедер, Мета почувствовала, что ее отчаянное сопротивление ему очень нравится. И сразу перестала и успокоилась.

— Ты не имеешь права брать меня! — Слова давались ей с трудом. — Давид тебе не принадлежит.

— Этот маленький негодяй мой!

И он ударил Мету кулаком в лицо. Ее голова мотнулась в сторону, но эта боль была милее, чем прикосновение его рук к обнаженной коже. Тогда Хаген с силой потянул ее платье, чтобы разорвать его. Мета с ужасом подумала о том, что, когда ткань разорвется, его будет уже не остановить. Он удовлетворится только тогда, когда разорвет защищающую ее кожу, сломает грудную клетку и коснется еще бьющегося сердца. Она ощущала на своем лице его неестественно горячее дыхание, чувствовала себя замурованной за его жаждущим удовлетворения телом, по которому снова принялась бить руками и ногами. В ушах Меты еще звучал ее собственный яростный рев, когда Хаген ухватил ее за запястья и прижал к стене, чтобы она наконец перестала сопротивляться.

Но Мета и не думала сдаваться. Она заметила тень, плясавшую под кожей Хагена. Он снова попытался проникнуть между ее бедер, и Мета раскрыла пространство в своей душе, приглашая тень. Иди ко мне, позвала она. На миг ей показалось, что демон Хагена отвергнет предложение, но вдруг по ней пронесся порыв ветра. Теперь Хаген вознамерился проникнуть в нее. Свободной рукой он запрокинул ее голову и оскалил зубы, чтобы вонзить их в ее шею. И тут позади него раздалось устрашающее рычание волка.

Хаген застыл и немного отодвинулся от Меты, чтобы бросить взгляд через плечо. То, что он увидел там, заставило его забыть о беспомощной женщине: собственный волк-тень угрожающе возвышался за его спиной, поднятые губы обнажали клыки, по величине и остроте имевшие мало общего с настоящим волком. Это существо было хищником, порожденным кошмарным сном и имевшим одно только желание: атаковать.

— Что, черт возьми…

Он больше ничего не успел сказать. Волк прыгнул, увлекая его за собой. Исполинское тело Хагена глухо ударилось об пол. Поначалу это выглядело так, будто он хочет запустить пальцы в шкуру зверя, чтобы отшвырнуть его в сторону. Но тут тень снова слилась со своим хранителем, и его руки схватили пустоту. И словно возвращение зверя вызывало страшную боль, тело Хагена задрожало, как от удара током. И он остался лежать на полу, похожий на труп.

Мета была рада тому, что позади стена, иначе она вряд ли бы удержалась на ногах. Неловкими движениями она поправила платье, подол которого снова касался ее колен, и ощупала левое ухо, куда пришелся удар кулака Хагена и в котором теперь звенело. При этом она не сводила взгляда с неподвижно лежавшего на полу вожака.

Внезапно дверь открылась, и вошел коренастый мужчина. Молча посмотрел на Хагена, затем на Мету. Впрочем, он оказался не способным на большее, кроме как наморщить лоб. Он подошел к Хагену и пнул его носком ботинка. Сначала легко, потом так сильно, что звук удара услышала даже Мета.