Оборотень

Однако сегодня, похоже, речь пойдет о другом, хотя Натанель не догадывался, что может быть настолько важным. Когда они наконец собрались, Пирошка сделала шаг вперед, и все внимание тут же обратилось на нее. Натанеля всегда восхищал ее авторитет, и то, что он привлек и его тоже, причиняло боль.

— Вы наверняка догадываетесь, почему мы собрались сегодня. Над свежерастерзанным трупом у реки собираются мухи. Какой это труп по счету с начала лета? Что-то я уже сбилась со счета.

Под раздраженным взглядом Пирошки стая начала юлить, и даже Натанель почувствовал, как кровь прилила к щекам, словно его могли терзать угрызения совести. Хотя из-за немилосердного солнца почти никто не выходил из дома, на протяжении последних нескольких недель на улицах появлялись обезображенные трупы. Не только на территории стаи, но и в ничейных землях. Но прошло некоторое время, прежде чем возникло подозрение, что кто-то из них охотится. В принципе, в этом не было ничего необычного для волка, которому нравится идти по следу и загонять добычу.

Может быть, даже чувствовать ее страх. Но зверски убить человека?

— Теперь мы можем исходить из того, что убийца — в наших рядах. — Услышав эти слова, Натанель вздрогнул. Интересно, откуда Пирошка это знает? И словно угадав его мысли, она улыбнулась одними губами. — Мы можем исходить из этого потому, что я осмотрела труп, прежде чем появились люди. Охотник, оставляющий свою жертву, словно растерзанное произведение искусства, очень скоро сам превращается в гонимого. А ведь все мы согласны с тем, что не можем позволить привлекать к себе внимания. Поэтому за такое может быть только одно наказание: смерть.

По рядам пробежала волна недоуменного ворчания, поскольку некоторые не совсем уразумели слова Пирошки. Однако Натанель очень хорошо понимал, к чему клонит вожак: среди них появился убийца. Он быстро оглядел такие знакомые лица. Того, что сказала Пирошка, просто не могло быть. Никто из них не был способен так хорошо закрываться от вожака. Или она настолько пренебрегла своими обязанностями в последнее время? Вопрос вертелся у него на языке, но тут Пирошка заговорила снова.

— С тех пор как был обнаружен последний труп, у меня появились подозрения. Многие следы можно смыть в реке, но, к счастью, не все. На этот раз я проследила за нашим охотником.

— Ты наблюдала за тем, как он убивал эту женщину?

Натанель недоверчиво смотрел на вожака. В тот же миг авторитет Пирошки настиг его, словно удар в живот, но ему показалось, что в ее глазах промелькнуло волнение. То, что она видела, нисколько ее не испугало.

Пирошка снова сосредоточилась на стае, не решавшейся пошевелиться.

— Хаген, может быть, ты выйдешь добровольно? — спросила она с обманчивым спокойствием в голосе.

Но ничего не произошло, и рот ее искривился в суровой улыбке. Стая беззвучно расступилась. Вокруг молодого человека образовалась пустота. Даже Натанель, который только-только оправился от потрясения, тоже отступил. На расстояние, с которого мог наблюдать за внезапно начавшимся трибуналом.

Хаген отказался от того, чтобы оглянуться через плечо в поисках поддержки тех, к числу которых он только что принадлежал. С его губ не сорвалось ни единого слова. Он медленно опустился на колени, словно признавая приговор Пирошки, но при этом смотрел на подходившую женщину сквозь черные пряди, упавшие на лицо, холодным и оценивающим взглядом. Его худощавое тело, еще не набравшее полную силу, вздрагивало.

— Итак, ты не отрицаешь? — спросила Пирошка.

Натанелю показалось, что вожак радуется возможности как можно скорее покончить с этим делом, прежде чем будут заданы новые вопросы, которые заставят ее открыться в невыгодном свете.

Когда Хаген упрямо промолчал, она кивнула.

— Значит, ты принимаешь приговор. Мы приведем его в исполнение — здесь и сейчас.

Выжидая, Пирошка смотрела на Хагена, и тень уже плясала под ее светлой кожей. Она готова была ударить в любой момент.

Внезапно тишину прорезал крик:

— Подожди! Ты же не можешь просто взять и убить Хагена, прежде чем он признал свою вину.