Верховный Исполнитель будет готов послать представителей в любое время и в любое место, назначенное властями Европы или любой из них, или вступить в переговоры любым способом, названным властями. Он считает, что назначение такого времени и места или начало таких переговоров станет гарантией безопасности для всех участников и готов приостановить назначенные военные, морские и воздушные операции.
Записано в Лондоне, под диктовку Верховного Исполнителя, в первый год второй волны эволюции человека».
Роджер замолчал. В тот же миг Розамунда сказала:
— Филипп, дорогой, ты ничего не съел. Хочешь кекс?
Филипп и ухом не повел в ее сторону.
Роджер сказал:
— Около тысячи слов — чуть больше. Учитывая повторы и крайне риторический стиль — похоже, Верховный Исполнитель изучал не самые лучшие образцы литературы, — скажем, семьсот пятьдесят. Или это пустая трата сил, или — самые важные семьсот пятьдесят слов, которые мне когда-нибудь приходилось читать.
— Я не совсем понял, — озадаченно сказал Филипп. — Что это значит?
— Он — как там сказано? — он взывает в особенности к тебе, Филипп, — продолжал Роджер. — Он приветствует тебя, потому что у тебя есть видение победы над смертью во взаимном восторге любви. Он полагает, что ты сразу с этим что-нибудь сделаешь. — Глаза его задержались на Изабелле, затем он отвел их, вздохнул и поднялся на ноги. — Выпью-ка я еще чаю, — сказал он. — Чаша, которая веселит, но не дурманит, после слов, которые дурманят, но не веселят.
Разливая чай, Изабелла сказала:
— Дорогой, разве они тебя не веселят?
— Нисколько, — ответил Роджер. Он хмуро оперся на каминную полку и после паузы вдруг сказал: — Ну, Розамунда, а ты что об этом думаешь?
Розамунда холодно ответила:
— Я не слушала. И зачем ты все это читал?
— Меня попросил Верховный Исполнитель африканских народов, — упрямо сказал Роджер. — Что тебе тут не нравится — требование отбросить разум или провидение победы над смертью?
— Я думаю, это просто глупость, Роджер! — воскликнула Розамунда и встала. — И если это написано кучкой… кучкой африканцев, история становится еще более отвратительной. Я бы ни за что не стала это публиковать.
Изабелла успела задать вопрос раньше, чем Роджер собрался, судя по всему, дать весьма резкую отповедь этому легковесному заявлению.
— Ты думаешь, это подлинный текст, Роджер? — спросила она.
— Дорогая моя, откуда мне знать? — ответил ее муж более мирно, затем сменил позу и добавил: — В каком-то смысле он довольно настоящий, но есть кое-что еще.
Изабелла улыбнулась ему.
ebooksa