Атолл

   Джон сосредоточил все внимание на следах. Местность заметно стала опускаться. Пару раз фигуры бандитов мелькнули среди стволов и растаяли в золотистом воздухе полудня. Прячась за стволы, Джон последовал за ними.

   И вскоре увидел сквозь деревья сапфировую ширь океана. Вот он и вышел на другой берег, подумал Джон, спускаясь по склону. Значит, он пересек весь остров. Примерно за четыре часа. Значит, остров в среднем около десяти миль в поперечнике... Да, не большой, именно потому и не обитаем.

   Многие полагают, что в наш век перенаселенности уже не осталось на Земле необитаемых островов. На самом деле их очень много. В одной только Океании необитаемы целые архипелаги. Причем вблизи таких крупных материков и островов как Австралия и Новая Зеландия. Среди них, принадлежащие Новой Зеландии острова Баунти, Антиподов, Окленд, которые расположены в южной части Тихого океана.

   Все это верно и для Гавайского архипелага. Главные острова плотно заселены, а всякая мелочь с бедными почвами достается колониям птиц. А что касается клочков земли посреди океана, наподобие Пако, не принадлежащих ни к каким архипелагам, то это и вовсе забытые Богом места. Такие островки - весьма удобное место для всякой уголовной сволочи. Возможно, они не брезгуют и мелким пиратством, но в основном, наверное, промышляют налетами на игорные заведения. А потом смываются на быстроходном катере. И здесь их база. И хотя это фактически территория США, поди их найди. Если уж в центре Нью-йорка в Централ-парке их не могут вывести, то что говорить о таком захолустье.

   Ряды деревьев редели, и океан все вырастал, раздавался вширь, словно великан, раздвигающий плечи. С этой высоты хорошо просматривались бирюзовые пятна отмелей и фиолетовые колонии водорослей, а там, где было солнце, вода рябила расплавленным серебром.

   Ослепленный ярким светом после полумрака леса, Джон не заметил, как склон стал слишком крутым. Черт побери! Джон поскользнулся на траве и покатился вниз. В голове мелькнула мысль: как глупо... - и он повис над пропастью. Вниз смотреть было страшно, там был пляж, и лететь до него - секунд восемь. А это верная смерть.

   Джон висел, ухватившись за воздушные корни сосны, одиноко стоящей на самом краю обрыва. Половина корней у сосны уже была в воздухе, вторая половина в грунте. Пройдет несколько лет, грунт осыплется, и сосна рухнет вниз. Но пока она стояла прочно. Лишь бы корень, за который Джон держится, не сломался. Но корень был крепким и даже гибким, значит, еще питается влагой, еще живой и будет живым еще много лет, а вот Джон, если не предпримет геркулесовых усилий, очень скоро будет мертв.

   Как глупо иногда человек умирает. Только что он ни о чем подобном не думал, радовался солнцу, и вдруг - прочтите последнюю молитву. Впрочем, пешеходу в Нью-Йорке часто и на молитву время не отпускают. Так что тебе еще повезло, подбадривал себя Джон Кейн.

   Свое спасение Джон начал с того, что стал накачивать себя кислородом, это первое, что надо сделать, ведь предстоит тяжелая работа. При тяжелой работе кислород мышцам потребуется в огромном количестве. Когда закружилась голова (впрочем, она и так кружилась от высоты), он понял, что баки наполнены под завязку.

   Теперь начнем подтягивать себя. И, пожалуйста, не надо потеть. Пот на ладонях - наш враг. Он подтянулся, мышцы напряглись до предела, даже через предел - боль пронзила плечо. Левая рука ослабла. Но правая держит крепко. Превозмогая боль, Джон подтянулся еще. Носки ботинок уперлись в склон, посыпался песок, ногу, однако, поставить некуда. Джон повернул голову, лица его коснулся еще один корень. Джон схватил его зубами, и висеть стало легче. Еще бы, сила челюстей у человека - ого-го какая! Некоторые силачи черт знает какую тяжесть держат и поднимают челюстями. Зубы у Джон Кейн крепкие... Вот левая рука отдохнула, вытрем ладонь о бедро и - раз-два подтя-я-ну-у-ули-и-ись! Еще Ра-а-аз! Джон забросил колено на кромку обрыва, лезть стало легче, под руку подставлялись уже толстые участки корня со всякими удобными ответвлениями, держаться уже не составляло труда. Еще усилие - и он вылез.

   Джон лежал под сосной, смотрел сквозь её игольчатую крону на небо. Белые чистые облака плыли в бездонной синеве. Пахло смолой. Вспомнилось детство, как он с дружками ходил в лес, едва растаивал снег. Жгли сухую прошлогоднюю траву. Томас поджег смолу на сосне, и они стояли, любовались огнем, как болваны. И когда сосна загорелась по-настоящему, тогда опомнились. Запаниковали. И всего-то надо было взять кусок дерна и приложить к огню. Участок еще был небольшой. Но они растерялись. Том сорвал пальтишко со своего младшего брата, и этим пальто яростно хлестал по горящему стволу, пока не сбил пламя. Потом они расслабленно смеялись, а младший брат Тома (вот забыл, как его звали?) плакал. Все пальто его было в смоле и черной саже, и ничего нельзя было оттереть. "Меня мать убьет!" - плакал пацан. А мы, как дураки, хихикали. Славное было время. Еще родители были живы...

   Слеза скатилась из правого глаза Джона и, прочертив по лицу мокрую дорожку, запуталась в двухдневной щетине. Джон уселся на краю обрыва и стал осматривать новый берег. С этой высоты, если посмотреть налево, побережье представляло собой три мысы, с довольно высокими "спинами", "носы" мысов походили на морды муравьедов или каких-то животных, которые подползли к воде и пытаются выпить океан. Между мысами белел песок и пенистая полоса прибоя. Пенистая полоса все время меняла очертание, как будто время устало от жары и текло лениво, но в этой лености было и величие.

   Солнце припекало, и океан, похожий на искрометный сапфировый ковер, чуть-чуть дышал, спокойный, поистине Тихий, убаюканный солнечным светом.

   Однако, Джон Кейн, опытный уже мореплаватель, знал, что это спокойствие кажущееся, или, по крайней мере, недолговечно. По едва заметным приметам - форме облаков, коварному затишью, влажному сквознячку, иногда пробегавшему по траве, после чего становилось еще жарче, Джон определил, что к вечеру разыграется шторм, придет муссон с проливным дождем. К общей заботе о судьбе пленников добавилась еще одна: что станет с его яхтой, если её не укроют в спокойной бухте? Как тогда добираться домой, если яхту разобьет о скалы? Да что там лукавить, вопрос более серьезен: как он, Джон Кейн, будет жить дальше? Яхта его дом и другого он не желал.

   Джон не знал, в какую сторону двигаться. Где найти спуск? Влево идти не хотелось. И так видно, что за третьим мысом вырастит четвертый и так по кругу. Более перспективным в смысле уютной бухты почему-то казалась правая сторона. Поверив интуиции, он пошел над обрывом вправо.

   И сразу вспомнил про оружие. Кольта при нем не было. Ну, конечно, он его выронил, когда кувыркался, скатываясь к обрыву. Джон на всякий случай обыскал себя. Пульт уцелел только потому, что лежал в кармане рубашки, застегнутом на пуговицу, а вот кольта не было. Более того, из карманов шорт исчез каменный нож, с таким трудом изготовленный. Зато в кармане была дыра. Ну, все понятно - пистолет и нож он потерял.

   Смирится, однако, с этим было трудно, и Джон пошел по следам своего падения. Следы были еще видны - широкая петляющая полоса примятой травы. Джон не надеялся найти оружие в траве, может, кольт упал с обрыва... Как вдруг его обнаружил. Лежит себе, голубчик. У Джона отлегло от сердца. На радости он даже не стал искать нож. Черт с ним! Некогда, надо спешить.

   Удача не покидала его, когда он, наконец, двинулся в выбранном направлении, и почти сразу он вышел на хорошо утрамбованную песчаную дорожку. Дорожка пошла вниз и вскоре приобрела ступени, выложенные из плоских белых камней. Эге, подумал Джон, да ведь это искусственное сооружение. Кто-то здесь потрудился, чтобы легко было спускаться и подниматься. Значит, здесь часто ходят. По этой дорожке и лестнице ушли, скорее всего, бандиты, которых он, растяпа, упустил.

   Джон долго стоял у начала лестницы, не решаясь начать спуск - а вдруг столкнется с бандитами? Потом решил, что преимущество внезапности все-таки на его стороне. Бандиты не ожидают встречи с ним именно здесь, а он как раз ожидает. Джон проверил кольт, крепко сжал рукоять. Если столкнусь с ними лицом к лицу, - подумал он, - пока они хлопают глазами, я уложу их... Да, это если их будет двое, а если четверо? Тут уж они точно уложат меня. Отступать, однако, было поздно. И так устал уже дальше некуда. Сейчас бы поспать. Солнце пекло голову, хотелось пить, руки и ноги дрожали от усталости и голода.

   Когда он еще был в лесу, ему так и не удалось подбить голубя из лука. Единственная его стрела улетела и застряла на дереве. Вот и вся охота. Все это дерьмо! - в сердцах плюнул он и в гневе сломал лук. Леска, впрочем, могла пригодиться. Да, это только в приключенческих романах всякие там Сайрусы Смиты придумывали разные хитроумные штуки для выживания колонистов поневоле. Но у него, Джона Кейна, нет времени заниматься робинзонадой. Ему надо найти и спасти близких ему людей.