Атолл

   Джон вышел на пляж. Прячась за воздушные корни прибрежных деревьев, крадучись, а иногда и подползая, как ящерица, Джон продвигался по берегу. Все время приходилось быть в напряжении, а тут еще мертвые сосны, которые давно свалились с обрыва, пугали, сбивая с толку. Их сухие торчащие корни и обломки стволов иногда так походили на человеческую фигуру, что Джон тратил безумно много времени, чтобы с безопасного расстояния разглядеть и определить - враг это - сидящий, стоящий - или просто коряга. Определить безошибочно. Потому что, если он ошибется... Вот и приходилось иногда ползти ящерицей или сидеть и долго выжидать - шевельнется предполагаема фигура или так и будет стоять in saecula saeculorum.*

   [* во веки веков (лат.)]

   Он уже начал сомневаться, правильно ли он поступил, что сошел на берег. Может, эти двое просто проходили дозором, а может, прогуливались, а сама база бандитов находится где-то в глубине острова. Это разумно со всех точек зрения. На берег могли приехать какие-нибудь туристы. А базу в дебрях леса, если её тщательно замаскировать, найти будет не так-то легко. Да и отступать, разбегаться, случай чего, можно на все четыре стороны. Ладно, пройду еще немного, - решил он, - и начну искать тропинку, ведущую наверх.

   И тут он увидел водопад, небольшой такой водопадик в две с половиной струи. Впрочем, вполне достаточно для того, чтобы захлебнуться, если стать под главную артерию. Джон не поверил глазам своим. Господи! Чистая пресная вода! Лилась себе со скалы и речушкой впадала в океан. Дно речушки было каменистым. Он разделся до нага и вошел в водопад, там, где струя была послабей, и стал пить, остужать голову и омывать тело. Вода была холодной и вкусной. Сто лет можно прожить, пия такую воду.

   Холодный, благодатный душ смыл всю усталость, словно божья роса. Даже чувство голода притупилось. Главное, организм насытился водой, а остальное может потерпеть. Джон, слегка обсохнув на солнце, оделся и обулся. Он был полон решимости действовать.

   И тотчас обнаружил следы на песке. Он вообще удивлялся, идя по пляжу, почему не видны следы тех двух бандитов, ведь они точно здесь прошли? Очевидно, эти хитрюги прошли по самой кромке прибоя, и следы за ними смывала вода. Но человек, который побывал у водопада до Джона, оставил на песке цепочку следов, которые вели сюда и обратно. Следы были большими, глубокими - значит, человек был высок и тяжел. Причем, следы, ведущие обратно, были более глубокими. Что это могло значить? Очень просто, сказал бы любимый герой романов Джона Кейна, детектив-индеец Лонгваль Пинокль (кстати сказать, уникальная личность в истории англо-американской - да и любой другой - детективной литературы. Это он вычислил Таксидермиста, как, впрочем, и других не менее опасных негодяев). Это означает, что к водопаду человек подошел налегке, а ушел с грузом. А какой груз может быть возле водопада, какой стоило бы нести? Ну, конечно, вода! Человек приходил за водой. Элементарно, как говорил другой, куда более знаменитый сыщик.

   Люди обычно селятся вблизи источника воды. Значит поблизости должна быть их база, либо береговой пост наблюдения. Скорее всего последнее. Базу все-таки лучше основать в центре острова. Ведь речка берет начало где-нибудь из середины. Если взобраться наверх и пойти вверх по ручью...

   Нет, взбираться сейчас, когда он только что спустился, вовсе не хотелось. Надо разобраться с этим водовозом или, правильнее сказать, водоносом. Джон Кейн пошел по следам, полоса пляжа стала сворачивать направо и, когда открылся новый вид, он сразу увидел береговой дозор. Без всякой визуальной двусмысленности. На растяжках был раскинут тент, где можно было укрыться от солнца и дождя. Рядом горел костер, на огне кипел котел. Дым относило ветром как раз в сторону Джона, затаившегося за прибрежным валуном. Вместе с дымом в нос ударял запах варева - восхитительный аромат чесночной похлебки с дикой козлятиной, аппетитный, с ума сойти! Желудок Джона отозвался столь громким урчанием, что в пору было испугаться, не услышат ли враги?

   Враги, однако, были заняты своими делами. Один помешивал черпаком варево, доставал им из котелка и, обжигаясь, пробовал на зуб (Джон проглотил голодную слюну). Другой, сидя на бревнышке, курил и плевал в сторону океана, то есть выполнял свои прямые обязанности - мониторил акваторию. Третий - огромный детина в одних трусах - развешивал на сухих корнях поваленной сосны только что выстиранную рубаху, цвета хаки. Тут же уже висели некогда синие джинсы, по тропической моде обрезанные чуть ниже колен. Рядом стояли ведро и тазик. Все как у людей. Ребята затеяли постирушку. Пост как пост. Оружие - автоматы - в пирамиде. Но главное, у них была лодка. Причаленная к берегу лодка модели "Крестлайнер-Фантом-2100", снабженная мощным, в двести пятьдесят лошадинных сил, подвесным мотором "Меркурий".

   Джон понял, что это не те люди, за которыми он следил в лесу. В таком случае, куда же делись те двое? Плохо дело, когда в тылу у тебя ошиваются враги, и когда они ударят неизвестно.

   А, может, эти парни вовсе и не пираты? Просто отдыхающие, приплыли на пикничек... Но по здравом размышлении, он сделал вывод, что они все-таки пираты, и здесь у них пост. Наличие при них скорострельного оружие, запрещенное зоконом, говорило само за себя.

   От первоначального плана, перестрелять из укрытия дозор, оставив в живых одного для допроса, пришлось отказаться. На выстрелы могут прибежать те двое, если они, конечно, поблизости. Но, скорее всего, то был мобильный дозор, и они не сидят на месте (молодец, утешил себя). И все же стрелять нежелательно. Да и честно сказать, рука не поднимается вот так подойти и пристрелить человека. Конечно, можно накачать себя ненавистью, мол, это бандиты и все в таком духе... но если ты по натуре не убийцы, то переломить себя очень трудно.

   Судя по всему, обед был готов, потому что повар что-то сказал товарищам, и они, все побросав (здоровяк выплеснул воду из тазика и вытер руки о мощные бока), побежали под тент занимать места вокруг импровизированного стола, основой которому служила большого диаметра чурка распиленной сосны. Рядом лежали побелевшие от времени бревнышки, на которые они и расселись.

   Они ели с большим аппетитом: скребли ложками, громко хлебали, экспансивно говорили о чем-то и раскатисто смеялись своим дозорным шуткам.

   - Хэлло, парни! - сказал Джон Кейн, неожиданно появляясь возле веселого застолья. - Приятного аппетита.

   Немая сцена, как у писателя Гоголя. Один даже ложку выронил. Это был тот, кто мониторил. Проморгал, стало быть.

   - Ешьте, ешьте, ребята, будьте как дома, - сказал Джон Кейн, приближаясь еще на шаг и занимая позицию против солнца так, что его лицо трудно было разглядеть - солнце светило бандитам в глаза, как лампа на допросе у следователя. Троица как завороженная не могла оторвать глаз от "кольта" в руке пришельца.

   Один из бандитов, наконец, очнулся от транса и покосился на "пирамиду". Автоматы были безответственно далеко, в футах примерно десяти.

   - Вы кто? - спросил, тот, кто проморгал. Он, очевидно, был здесь за главного.

   Это был необыкновенно худой человек с темным, ястребиным лицом и живыми маленькими глазами. Лицо покрыто было глубокими морщинами, свидетельствовавшими о скрытой хронической болезни.