Атолл

   Сам шеф издательства восседал за массивным дубовым столом и вызывал в памяти у посетителей персонажи с Уолл-стрит: банкиров, стальных магнатов и владельцев железных дорог. Книжные шкафы со стеклянными дверцами заполняли справочники по праву и выпущенные издательством книги. На стенах висели неподписанные фотографии президентов.

   - Ну, что вы там принесли? - деловито начал хозяин кабинета, - давайте, я посмотрю.

   Джон Кейн выхватил из папки объёмную рукопись, как ковбой выхватывает кольт в ответственную минуту, и протянул вершителю судеб. Страницы пачки уже обтерлись, некоторые были с загнутыми углами. Вершитель их разгладил, открыл титульный лист и стал читать.

   "Он что, при мне будет читать? - с некоторым недоумением подумал Джон, - но ведь это занятие не на один день..."

   - Чтобы сделать заключение о романе и его авторе, вовсе не обязательно читать вещь целиком, - не отрываясь от рукописи, сказал мистер Бул, чутьем профессионала угадав, о чем думает посетитель, - достаточно любых пяти страниц. Во всяком случае, для меня, если вас это беспокоит...

   - Нет-нет, что вы! - подскочил Кейн. Он удивился и восхитился, глядя, как широкоугольный взгляд мистера Булла сканирует страницу.

   Томительная пауза, хотя и обещанная быть короткой, все же позволила Джону Кейну детально разглядеть хозяина кабинета.

   У мистера Булла - редактора и владельца издательства "Найт стар" - была очень выразительная внешность. Несмотря на относительно молодой возраст, где-то слегка за тридцать, это был огромный, просто-таки необъятный, похожий на быка человек, что и подтверждала его фамилия. Тугие щеки были гладко выбриты. Глаза для мужчины довольно красивые, с острым блеском и умом. Но особое внимание притягивала его шея. Она была невероятной толщины или "жирноты", если бы можно было так сказать. В окружности она не уступала его огромной голове с черными, слегка курчавыми волосами. Шея была без единой складочки, мягкая на вид. На ум Джону Кейну пришла вдруг совершенно дикая, несуразная мысль или желание, абсолютно не свойственное его натуре, - ему захотелось полоснуть по этой огромной шее опасной бритвой. Желание было странным и пугающим. Тем более, что бритва для Джона Кейна представлялась самым противным, подлым орудием убийства. Уж куда ни шло - револьвер, но бритва... Бр-р-р! Он так и слышит, как острейшее стальное лезвие с ледяной ложбинкой с жутким шорохом разрезает кожу, много легче, чем нож масло. Просто невероятно легко разрезает. И из этого лунообразного широкого разреза хлещет кровь... Достаточно ли её будет, чтобы удовлетворить ваших читателей, а, мистер Бык?

   Джон Кейн очнулся от своих кровавых видений, потому что мистер Булл внезапно отложил рукопись и поймал взгляд соискателя. Застигнутый на месте преступления Джон Кейн, расшифровал в красивых гренадерских глазах целую гамму чувств: недоумение, гнев и в конце, как заключительный аккорд - саркастическая ирония.

   - Простите, я задумался, - извинился Кейн и машинально поправил узел галстука, при этом так же машинально провел рукой по своей безупречной шее.

   - Прощаю, - смягчился мистер Булл. - А я даже знаю, о чем вы думали. Хотите, скажу?

   - Это будет любопытно. - Кейн сухо, принужденно кашлянул.

   - Да, это будет очень интересно, - усмехнулся мистер Булл, откинулся на спинку своего громадного кожаного кресла, и оно скрипнуло, как могут скрипеть только дорогие вещи. - Вы подумали, а хорошо бы этого жирного борова полоснуть по шее опасной бритвой, а? Подумали? Я прав?

   - Да как вам такое... - фальшиво возмутился Кейн.

   - Да ладно вам... - махнул пухлой рукой редактор. - Не вы первый так думаете. Один даже успел достать из кармана бритву. Он её специально принес, когда повторно пришел за отзывом... Но на такой случай у меня есть вот это...

   Мистер Булл вместе со спинкой кресла вдруг ринулся вперед, упал на руки, спружинил ими о край стола, открыл ящик и с тяжелым стуком выложил на столешницу огромный никелированный револьвер. Наверное, из таких револьверов Элвис Пресли расстреливал провинившиеся телевизоры у себя в доме не в лучшую пору своей жизни, когда стал таким же полным, как мистер Булл, только куда более несчастным.

   Однако, в отличие от депрессивного Элвиса, мистера Булл несчастным назвать было никак нельзя. Напротив, счастье так и распирало его, из него фонтаном била энергия. Глаза его горели жаждой жизни, он казался удивительно подвижным, притом, что редко вставал с места.

   - А теперь позвольте мне высказать свое мнение о вашем романе, - вернувшись в деловое русло, сказал мистер Булл. - Оно будет беспристрастным, несмотря на ваше ко мне отношение...

   - Я к вам отношусь более чем положительно, - поспешил вставить Джон.

   - А вот слово "более" здесь совершенно не уместно, - огорчился хозяин кабинета. - Достаточно просто положительного отношения. Потому что я традиционной ориентации, короче, вы меня поняли, да? Отвечайте без лишних слов - "да" или "нет"?