Новый год плюс Бесконечность

— Кременчуг, главный почтамт, Павлу Федоровичу Смолянинову, до востребования. — И затем важно добавила: — Кременчуг — это такой город, только далеко отсюда. А Смоляниновы — это как раз мы с мамой. И папа тоже.

И вздохнула отчего-то, совсем как большая.

— Слушай, — сказал Вадим. — А как твой папа узнает, что вырос цветочек?

— Ну, как? — девочка, казалось, размышляла вслух. — Сам-то он, конечно, не узнает. Но его же можно предупредить. Понимаешь?

— Письмо напишешь? — кивнул Вадим.

— Может, и письмо, — согласилась Варенька. — Или как-нибудь по-другому. У него же в адресе сказано: «до востребования». Значит, надо потребовать, и он приедет.

— А как это — потребовать? — заговорщицким тоном прошептал Вадим и подмигнул девочке.

— Уж как-нибудь, — ответила Варенька. — Но он обязательно услышит, я постараюсь.

«Эта, наверное, постарается, — сказал себе молодой человек. — Так постарается, что уж коли кто однажды по недомыслию или из корысти вздумает встать на ее пути, тому не покажется мало. Вот уж поистине, не стой на пути у высоких чувств… Понял?»

И он встал, выпрямился, чувствуя теперь в затекшем теле одновременно и легкость, и некую широченную, пока еще сохранившую объем прошлого, но не обременяющую пустоту, протянул руку девочке и улыбнулся.

— Ну, что, давай прощаться, Варюха? Время-то и вправду позднее, всем нам спать пора. И счастливо тебе вырастить цветок… для папы.

— Да совсем и не в цветке дело-то, — засмеялась Варенька. — В нем же теперь твой огонек будет, дядя Вадик. Вот я его папе и передам, когда он вырастет.

— Огонек? — полуутвердительно произнес Вадим.

— Ну, да, — кивнула девочка. — А цветок Кактусевичу останется, он ему нужнее.

— Я-а-сно, — протянул Вадим. Он присел на коленки, осторожно притянул к себе Вареньку и заглянул ей в удивленные, уже немножко дремлющие глазенки.

— Знаешь, мне тут пришла в голову одна мысль. Только ты сразу не возражай, ладно? Как и я?

— Хорошо, — согласилась Варенька. — А про что?

— Я бы, сударыня моя Варвара, не советовал тебе сразу давать папе этот огонек.

— Почему?

— Да потому что этот огонек, наверное, не для каждого, — задумчиво произнес Вадим. — Вдруг он твоему папе не подойдет, и он заболеет или… еще чего? Ты не думала на этот счет? Может, лучше про этот огонек будем знать только мы с тобой? А папа — он и без огонька твой папа, и ты его и так любишь, как я понимаю. Правильно?