— Мать твою! — один из патрульных кинулся к ней и, забравшись в кабину, принялся щелкать тумблерами.
Сирена не умолкала. Она выла и выла, заходясь в безумном механическом плаче. Гардиенс скептически посмотрел на мечущегося в кабине коллегу.
— Что случилось?
— Сирену заклинило, мать ее! — проорал тот в ответ, пытаясь перекрыть вой.
— Что?
— Я говорю, сирена сломалась, чтоб ей сдохнуть, — он торопливо выбрался из салона и поднял капот.
Тот распахнул пропахший бензином рот, и сержанту показалось, что «кади» издевательски ухмыляется.
Он вздохнул и зашагал дальше по улице.
БОООУУУУМ!!! — Щеколда слетела с двери, и шурупы посыпались в разные стороны, как орехи.
Отвертка дернулась, и кувалда пошла вниз, со свистом рассекая воздух.
Она и Крюгер встретились в самой нижней точке пути.
— Любовный поцелуй. —
Нэнси услышала гулкий хлопок, будто что-то тяжелое врезалось в кожаный мешок, туго набитый опилками.
АРГХ! — Убийца издал горловой звук, сгибаясь пополам, но эффекта, на который рассчитывала Нэнси, не произошло. Подобный удар мог бы свалить с ног и быка. Но Крюгер не был живым. Здесь, в реальности, он все равно оставался призраком, кошмаром, и не имел никакого отношения к — ЭТОЙ — жизни и ее законам. Его даже не отбросило.
Девушка кинулась вниз по лестнице.
— Помогите!!! Помогите!!!
Булькающее рычание звучало где-то наверху.
КРААК! — Обвалились перила, и темная фигура клубком покатилась по лестнице.
Крюгер почувствовал, как усиливается запах уксуса, и ему это нравилось. Глупая дура, пытающаяся убежать, похоже, еще не до конца поняла, что он — не человек. ОН БЫЛ ЧЕЛОВЕКОМ когда-то давно, но теперь умер. Его нет. И поэтому
А пока, пусть сильнее становится страх! Пусть она боится! Пусть! Ему так нужен ее страх!