Пока она бодрствует — все в порядке. Крюгер может действовать ТОЛЬКО в ее сне. Он каким-то образом проник в него, и существовать может только там.
Эта мысль немного успокоила Нэнси. Это так… По крайне мере, она хотела в это верить.
Еще… Что еще?..
Ронсоны приехали сюда одиннадцать лет назад. Значит то, что так старательно прячет этот город, лежит где-то между одиннадцатью — пятнадцатью годами. Но на улице Вязов живут дети, которым исполнилось тринадцать…
Значит, остается два года. ЭТО случилось примерно тогда. Стоп! Газеты! Несомненно, это было что-то очень страшное, а следовательно, должно было просочиться в газеты. Надо сходить в библиотеку и посмотреть газеты за этот срок. Два года.
Билл Вудворт, настороженно озираясь, вышел из дома в сад.
Мать ее. Эта девка напугала его. Черт. Честное слово, он видел Джанет. Да-да. Прямо за спиной этой чертовой девки. Она стояла и страшно улыбалась. И грозила ему пальцем! Чертова девка! Вечно эти сопляки суют свой нос в чужие дела! Мать их!
Убедившись, что ни в саду, ни за забором его никто не поджидает, Вудворт медленно побрел к сараю.
Даже лейка осталась валяться в траве. Он так перепугался, что не смог заставить себя выйти во двор. Да. Даже закрыть сарай. Эта чертова маленькая сука. Какого дьявола ей понадобилось лезть к нему? На месте ее родителей, он бы вздрючил дочь как следует, чтобы не шлялась где попало, и не совала свой чертов нос не в свои дела, мать ее так! Она, наверное, специально хотела напугать его. Тварь. Ну ладно. Если эта дрянь сунет еще раз сюда свой нос, — хоть только подумает сунуть сюда свой греба-ный нос! — он ей сразу глотку перережет! Сразу! Пусть попробует сунуться сюда, мать ее!
Старик опустил руку в карман и, нащупав бумеранг опасной бритвы, злобно ухмыльнулся.
Эта маленькая стерва небось думает, что ей все сойдет с рук! Хрена лысого! Пусть заходит, пусть. Он знает, как ему поступить. Да. Будьте уверены.
— Ты знаешь, да? — вдруг отчетливо спросил чей-то голос.
Вудворт подозрительно обернулся.
— Мать твою…
За его спиной, посреди клумбы с любимыми гладиолусами, стоял Бобби. Такой же, как и тогда…. Давно. Он спокойно смотрел на старика темными провалами глазниц, прижимая к груди красно-зеленый мяч.
— Ты поиграешь со мной, папочка? — равнодушно спросил малыш.
Ветер шевелил его волосы. И светлая прядка то и дело попадала в рану, зиявшую вместо правого глаза.
— Бобби-бой, сынок, ты пришел к своему папочке? Хочешь поиграться, да?
Малыш ощерился в страшном довольном оскале.
— Конечно, папа… — хрипло ответил он.