– Какой дорогой пойдем дальше, господин?
– Можем выбрать любую, – ответил Порфирий. – Они потом сойдутся.
– Да, – сказал я, – но мы не знаем, что встретим на каждой.
– Ты прав, – кивнул Порфирий. – Именно от таких ничтожных выборов судьба и зависит. Давай переждем жару вон там и подумаем.
Он показал на несколько деревьев, росших в поле у дороги. Оказавшись в их тени, мы уснули – и проснулись, когда жара уже спала.
– Пора обратиться к богам, – сказал Порфирий.
– Как? – спросил я.
– Здесь нет ни святилища, ни придорожной часовни. Но умный путешественник носит все необходимое с собой.
Он подошел к нашему мулу и вынул из его поклажи шелковый футляр. Я уже догадался, что в нем та самая Деметра, которой он молился перед сном.
Теперь я разглядел богиню лучше. Статуэтка из слоновой кости и золота стояла на небольшом пьедестале. В том же футляре лежало крохотное золотое копье.
Как оказалось, в пьедестале была скрыта пружина – Порфирий несколько раз повернул фигурку, заводя ее, затем вложил копье в поднятую руку богини и поставил ее на землю.
– Нажми ей на голову, – велел он. – Я мист Деметры и иду к ней в Элевсин. Было бы лучше, чтобы непочтительное действие совершил ты.
Я нажал богине на голову, и ее желтая шея ушла глубоко в ризы. Заиграл крохотный органчик, скрытый в пьедестале, и богиня стала поворачиваться вокруг оси. Сделав три или четыре поворота, она остановилась, издав звонкую ноту.
Изысканная игрушка.
Порфирий указал в ту сторону, куда было направлено копье.
– Туда, – сказал он.
Мы шли еще около трех часов, затем поели в харчевне – но не остановились там на ночь, как вчера, а двинулись дальше. Было светло, и я решил, что другое пристанище найти еще не поздно.
Сначала вокруг дороги простирались поля, засеянные пшеницей. Потом мы вошли в лес. В лесу дорога разделилась на несколько широких троп, и богиня из сумки почему-то промолчала, когда мы сошли с главной.
Но скоро я понял это и сам. Тропа стала просто тропинкой – и нам пришлось продираться сквозь чащу, нагибаясь под ветками. Мало было этой напасти, так уже начинало темнеть.
Мулу происходящее не нравилось, мне тоже – но Порфирий был спокоен, будто знал, куда мы идем.