— Вы, конечно, правы. Отчасти проблема в том, что, как мы знаем, некоторые истории о малом народе перевраны до неузнаваемости. А сам малый народ не торопится рассказывать нам о себе: процесс их регистрации — это насмешка. О"Доннелл, у которого был доступ ко всем регистрационным документам в резервации, говорил, что точно знает: один из трех, отвечая, кто он есть, лгал. Мы по-прежнему стараемся просеять этот мусор, чтобы найти золото.
— Мне казалось, малый народ не может лгать, — сказала я.
Он пожал плечами.
— Вот уж не знаю.
Заговорил Тим.
— Многие из них, заполняя документы, использовали слова, звучащие по-гаэльски и по-немецки. Если я скажу о себе, что я хеерсберкер, то не солгу, поскольку только что придумал это слово. А по договору об устройстве резерваций нельзя при оформлении задавать никакие уточняющие вопросы.
К концу встречи я была убеждена, что никто из этих ребят не имеет отношения ни к убийственному разгулу О"Доннелла, ни к последующему убийству самого О"Доннелла. Я никогда раньше не посещала собрания групп ненавистников: полуиндианка и не совсем человек, я везде была бы не ко двору. Но я не ожидала такого накала страстей, словно в шахматном клубе. Ну ладно, гораздо меньшего, чем в шахматном клубе.
Я даже была согласна с большей частью того, что они говорили. Кое-кто из малого народа мне нравится, но я знаю достаточно, чтобы опасаться этого народа в целом. Трудно винить этих ребят, если они не верят политикам и спичрайтерам. Как сказал мне Тим, для этого достаточно прочесть истории о малом народе.
После встречи Тим проводил меня до машины.
— Спасибо, что пришла, — сказал он, открывая для меня дверцу. — Ну, что скажешь?
Я напряженно улыбнулась, чтобы скрыть недовольство тем, что он взялся за мою дверцу раньше меня. Хотя Сэмюэль и Адам, оба продукты более раннего воспитания, открывали для меня дверцу и меня это не беспокоило.
Но я не хотела его обижать, поэтому сказала только:
— Твои друзья мне понравились… и, надеюсь, ты неправ относительно того, что малый народ представляет угрозу.
— Ты ведь не считаешь нас невеждами, бегающими с криком «Небо падает»?
— Похоже на цитату.
Он чуть улыбнулся.
— Прямо из «Геральд».
— Ого! Нет, не считаю.
Я наклонилась, садясь в машину, и увидела, что дорожный посох вернулся, лежит на двух передних сиденьях. Мне пришлось сдвинуть его, чтобы сесть.
Сдвинув посох, я посмотрела на Тима, но он его как будто не узнал. Может, О"Доннелл не показывал его во время встреч «Светлого будущего», а может, и сам посох не показывался. И Тим не заметил ничего необычного в том, что у человека, который ездит в машине, на сиденьях лежит палка для ходьбы. Люди вообще считают механиков «фольксвагенов» странными.